Олджер задумчиво взглянул на коллегу, но, услышав характерный звук, обернулся. В открытые двери реанимационной палаты въезжали следующие носилки, везущие еще живого пациента.
Двенадцать часов спустя Майк Лифтон, отчаянно борясь с тошнотой, наблюдал, как его напарник Джош Кемпер вытягивает из стены цинковый ящик. Смрад разлагавшейся плоти смешался с резким запахом дезинфекции, заполнившим помещение морга. Гримаса омерзения уже несколько минут не покидала лицо Майка и постепенно становилась все более кислой. Ему явно не стоило соглашаться составить компанию Джошу, хотя тот и был его соседом по комнате. Между тем Джош Кемпер - долговязый лопоухий молодой человек с массивными конечностями сохранял полное спокойствие.
- Рано или поздно ко всему привыкаешь, - Рассуждал Джош. - Полезно также периодически вспоминать, сколько денег за это платят. Как ни крути, а двадцать баксов в час, разливая кофе в Старбексе, не заработаешь.
Майк попытался выдавить из себя смешок, но он застрял где-то в горле. Его руки в хирургических перчатках машинально теребили рукава халата. Холодный пот тонкими противными струйками тек между лопаток.
Труп был запакован в полупрозрачный пластиковый пакет с длинной "молнией". Когда Джош расстегнул замок, Майк непроизвольно попятился.
- Можно приступать, - объявил Джош. У Майка пересохло во рту. Руки перестали мять халат и принялись теребить огненно-рыжую шевелюру. Майк не впервые участвовал во вскрытии - за шесть семестров он распотрошил достаточно покойников, чтобы населить ими среднебюджетный фильм ужасов. Но ни один из тех трупов не был таким... свежим.
Тело молодого мужчины показалось ему каким-то бледным - почти серо-голубого цвета. Глаза были плотно закрыты, широкие скулы проступали сквозь кожу. Тело постепенно начинало коченеть - квадратная челюсть выдвинулась вперед, шея напряженно вытянулась. И - ни одного повреждения, ни синяка, ни крохотной царапины. Внимание привлекала только красочная татуировка на правом плече.
- Красивый дракончик, - прокомментировал Джош. - Но кожи испортил примерно на триста долларов.
Майк не был слишком сентиментален, однако такое циничное замечание его покоробило. Он, конечно, напоминал себе, что подработка в донорского банке кожи - отличная прибавка к стипендии и великолепная практика для будущего хирурга... но от этих напоминаний легче не становилось. Поведение однокашника тоже не ободряло - оно не имело ничего общего с профессиональным хладнокровием, приобретаемым вместе с опытом, отнюдь - Джош Кемпер таким родился. Он едва не вылетел из медицинской школы штата Колумбия за жонглирование двумя поджелудочными железами во время практики по нормальной анатомии. В общем тогда еще стало ясно, что из парня выйдет отличный патологоанатом.
Майк был другим, и на первом вскрытии едва не свалился в обморок, стоило профессору сделать первый надрез. За последующие три года он научился сдерживаться, но не до такой степени, чтобы ему доверили скальпель хирурга.
- Если бы не татуировка, - приговаривал Джош, любуясь на труп, - это был бы экземпляр высшего сорта. Руки-ноги на месте. Даже банк глазных трансплантантов еще не успел поживиться - видишь, зенки пока на месте.
Майк опустил глаза и отвернулся, пытаясь взять себя в руки. "Мы делаем нужную и полезную работу", - твердил он себе. В конце концов человеческое тело - это набор запчастей. Кто-то должен разбирать их, если есть нужда в подержанных сердцах, почках, печенках, глазах, коже... Майк поймал себя на том, что с содроганием пересчитывает полки морга, обступившие их с трех сторон.
- Если хочешь блевать, делай это здесь, - строго заметил Джош. - В операционной все должно быть стерильно.
- Я не собираюсь блевать, - процедил Майк.