Командующий, как опытный игрок, понимал, что подобное безвкусное представление лишь подогреет любопытство зрителя, но предпочел покончить со всем этим и дать звонок, чтобы поскорее опустили занавес.
— Капитан, — произнес Саган своим сочным баритоном — один Господь знал, чего ему это стоило, — вы сообщили Его величеству, что мы ждем его?
Агис понял маневр Командующего и бодрым четким голосом выдал реплику:
— Его величество сожалеет, но король так утомлен, что не в силах покинуть покои сегодня вечером. Он надеется, что его гости хорошо проведут время…
Не исключено, что он что-то еще собирался сообщить, но, взглянув на своего шефа, осекся.
Все точно замерли — ни слова, ни жеста, ни даже вздоха. Командующий стоял по-прежнему спокойно, однако складки мантии пришли в движение, точно ее стал раздувать раскаленный ветер. Правая рука Сагана начала сжиматься и разжиматься. Он быстро вышел из комнаты, мантия кипела и билась за его спиной, точно кровавая пена.
— Рухнули все планы, — угрюмо произнес Джон Дикстер.
— Стало быть, нас не станут потчевать? — прогремел Медведь Олефский.
* * *
После взрыва адмирал Экс и офицеры поспешили тушить пожар и ликвидировать последствия катастрофы. Было объявлено, что ужин подан, официанты с подносами хлынули в банкетный зал. Офицеры подвели гостей к столикам, торопясь вином и жареным цыпленком заглушить в них раздражение.
— Баронесса, — сказал адмирал, предлагая ей с нервной элегантностью руку, — позвольте мне…
— Благодарю, не надо, — холодно отпарировала Ди-Луна. — Я поужинаю со своими подчиненными у себя. Пришлите нам ужин туда и распорядитесь подать мне мой корабль ровно в шесть утра.
— Уверен, что лорд Саган побеседует с вами до того как…
— Уверена, что ему следовало бы это сделать, — с лукавой улыбкой ответила Ди-Луна. Она поближе придвинулась к смущенному адмиралу. — Если после сегодняшнего приема Сагану больше не будет нужен этот юноша, скажите ему, пусть пришлет его ко мне на год. У него будут отличные дочери. Ах, да, и предупредите Сагана — пусть будет осторожен, чтобы не повредил жизненно важные органы юноши.
Баронесса позвала своих девушек и покинула зал, а адмирал угрюмо смотрел им вслед, вытирая пот со лба.
Медведь Олефский, успокоившись при виде еды и от ее запаха, перехватил проходящего мимо официанта, отобрал у него поднос с тарелками, предназначенными для многочисленных гостей, и со вздохом облегчения уселся на один из огромных стульев, специально сделанных для его массивного тела.
— Пива! — прорычал он, сметая на пол бокалы с вином.
Медведь приказал своим сыновьям сесть рядом с ним, и они принялись за цыплят.
Рикилт, в сопровождении капитана Уильямса, с виноватым видом ждавшего приказаний, остановился у столика и поднял руку с тремя пальцами.
— Олефский, вы мне задолжали!
Олефский ухмыльнулся, покачал головой. Он с наслаждением размалывал зубами косточки цыпленка.
— Еще не вечер, друг мой. Сдается мне, что игра не кончена.
Генерал Дикстер, воспользовавшись общей суматохой, вывел из зала Таска и Нолу, и они незамеченными проскользнули в коридор.
— Что происходит, черт побери? — спросил озабоченный и взволнованный Таск.
— Не уверен на все сто процентов, но мне кажется, что Дайену велено было объявить на приеме о начале войны. А Его величество не только ослушался и не сделал этого, но выставил Командующего круглым идиотом перед могущественными союзниками.
— Вы видели взгляд Сагана, когда он выходил? — Нола дрожала от испуга.
— Сегодня ночью может произойти убийство, — мрачно произнес Дикстер. Он быстро шагал по коридору. — Не бегите, Таск! Не привлекайте к себе внимания. Держитесь спокойно. Где лифт в отсек Дайена? Там? Вечно я сбиваюсь с пути на кораблях!
— Слушаюсь, сэр.