Жестокое оружие! Но пусть
Всесильный Победитель на меня
Любое подымает! — не согнусь
И не раскаюсь, пусть мой блеск померк…
Джон Мильтон. Потерянный рай
Таск потянул воротник своей формы, в сотый раз пытаясь хоть чуть-чуть ослабить его.
— Перестань! — прошипела Нола, не разжимая губ. С бокалом шампанского в руке она улыбалась входившим гостям.
— Тебя не волнует, что меня медленно душит эта удавка? — ответил Таск.
— Взгляни на офицеров Сагана, на капитана Уильямса, например. Он не вертит головой, словно застрял в винограднике.
— Вижу. Просто его форма подходит ему по размеру. А на мне этот чертов ошейник с трудом застегнулся. — И он в последний раз отчаянным движением дернул воротник.
— Этого не может быть. — Нола бросила на Таска холодный, оценивающий взгляд. — Ты просто растолстел от хорошей жизни.
Таск раскрыл рот, чтобы дать достойный ответ. Нола ведь не была стройной, тонкой, как тростинка, девицей. Ее невысокая, сбитая, мускулистая фигура постоянно сражалась с угрожавшей ей пышностью. Нола исполняла обязанности секретаря Дайена по связям с общественностью, умудряясь выкраивать время на зарядку. А Таск, неофициальный телохранитель, отвечавший за передвижения Дайена, почему-то всегда норовил отправиться к стойке бара. Таск посмотрел на свое округлившееся брюшко, бывшее когда-то крепким и плоским, как лист металла, и мрачно сжал губы.
— Шампанское? — предложил официант.
Таск что-то рявкнул в ответ. И наградил официанта таким взглядом, что того как ветром сдуло вместе с подносом, уставленным хрустальными бокалами.
Банкетный зал, расположенный в отсеке для дипломатов, постепенно заполнялся офицерами и гостями Командующего.
Прибыла баронесса Ди-Луна в сопровождении своих четырех телохранительниц, облаченных в доспехи. Стальная одежда, сделанная специально для них, облегала сильные, гибкие тела, блестела, словно рыбья чешуя, одна грудь, как это и было положено по протоколу, оставалась обнаженной. Они стояли отдельной группой, бесстрашно и презрительно поглядывая на мужчин. Единственная персона, вызвавшая у них интерес, была Нола, которую этот интерес чрезвычайно смущал.
Ввалился Медведь Олефский, тут же заполнив огромный зал своим волосатым телом и грохочущим раскатистым смехом. За ним шли два его сынка, выше и толще своего папочки на метр, исподтишка склабясь на присутствующих дам. Случайно они отдавили ноги гардемарину.
Рикилт и его свита, состоявшая из пародышащих, вползла в зал следом. От тонких ядовитых струек, вырывавшихся из-под шлемов, стоявшие поблизости начали задыхаться и кашлять. Капитан Уильямс дал команду увеличить мощность кондиционеров, чтобы очистить воздух в банкетном зале.
Лорд Саган прохаживался по залу, весь в золотом и алом, точно в языках пламени, бросая время от времени взгляды на двери.
Его величество король еще не появлялся.
Таск поднял голову, подтянув подбородок, пытаясь высводобить шею из тугого воротника. Наклонясь к Ноле, он прошептал ей на ухо:
— Давай поженимся!
— Обязательно, — ответила она, улыбаясь капитану Уильямсу, который растерянно поклонился ей и ответил благодарной улыбкой.
— Я говорю, давай сегодня же ночью поженимся, — быстро прошептал Таск. — И свалим отсюда.
Повернувшись, Нола уставилась на него.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно. — Таск приблизился к ней и взял ее за руку. — Тут начнется война…
— Откуда ты знаешь? — испугалась Нола.
— Еще бы мне не знать! Уже целых три дня они только и твердят об этом, подбивают парнишку на межгалактическую драку; буквально силком заставляют объявить войну. Он сдается, у него нет выхода. А я… А я не хочу тут торчать, когда начнется заваруха.
— Я не подозревал, что ты способен стать дезертиром, Таск.
Это сказал генерал Дикстер, стоя от них неподалеку.