И что — очень осторожно и постепенно — стали приучать харенов к некоторым интеллектуальным «чрезмерностям», хотя фантазия, вроде той, что заполнила Ивана во время отдыха, и теперь небезопасны.
— Вы произвели подлинный переворот в бытии харенов! — с воодушевлением доказывал Марек. — Последствия вашего рейса скажутся по-настоящему лишь в будущем, но и сейчас из лексикона харенов исчез этот странный термин: «опасник». Не хотели бы в свободное время прогуляться на эту интереснейшую планетку и воочию убедиться, что вы для неё сделали?
Рассказы Марека нас радовали, но повторять рейс на Харену-2 никому не улыбалось.
Глава четвёртая
СУЩЕСТВОВАНИЕ БЕЗ СУЩНОСТИ
Сверхплановых заданий Кнут Марек на этот раз нам не выдал, а плановое было одно: вести вольный поиск в галактическом регионе В-24, то есть, попросту говоря, разрывать аннигиляторами «Икара» пространство в этом расширяющемся конусе Галактики — в нем в общей сложности до миллиарда светил, не думайте, что это такое уж звёздное захолустье.
И все-таки, положа руку на сердце, — наш регион был своеобразным захолустьем. Мы проносились сквозь неизведанные районы космоса, снова и снова вторгались в неведомые звёздные системы, наносили светила на стереокарты Галактики, изучали планеты, если находили их. И хоть планет встречалось гораздо больше, чем доказывали на лекциях по астронавигации, только одна из тысячи звёзд могла похвалиться планетной свитой, и только на одной из тысячи планет мы находили какую-либо форму жизни. «Удивительно безжизненный мир наша Галактика, в ней засилье мёртвого вещества!» — уныло выразился Пётр, когда писал с Еленой очередной доклад об очередном осмотре очередной планетной системы. После редактирования, проделанного опытной в таких делах Еленой, сентенция эта зазвучала несколько по-иному: «В обследованном по плану космического поиска звёздном районе НК-17 галактического региона В-24 материя обнаружена лишь в грубо физической организации, нигде не развившейся до биологических или иных жизнеподобных структур».
За три последующих года мы дважды пополняли на Латоие запасы активного вещества и пользовались кратковременным отдыхом. Марек опять предлагал нам отпуск на Землю, мы опять дружно восставали против. Отпуск у поисковика годовой или двухгодичный, пришлось бы отдать «Икар» в чужие руки — даже мысль об этом была неприятна. Заправившись на Латоне, мы снова уходили в поиск.
Не могу сказать, чтобы эти три года были безрезультатны. Нет, кое-что обнаружили, даже важное: парочку «чёрных дыр» — почти нацело рухнувших в бездну мирового вакуума погасших звёзд — в опасной близости от проектируемой новой галактической трассы. Нормальному звездолёту пролететь около такого галактического паука — так мы называли эти сжавшиеся в крохотное сверхмассивное тельце бывшие светила — не дай и не приведи! Мы указали точные координаты «чёрных дыр», а строительные звездолетные эскадры, базирующиеся на Латоне, немедленно вышли в указанный район — возводить вокруг грозных местечек предупредительные планеты-маяки.
К важнейшему успеху этого периода я отношу открытие планетной семьи четверной звёздной системы Фантомы.
Вы знаете, что новообследованные звезды снабжаются только индексами и номерами, ибо придумать названия для двух миллиардов уже изученных звёзд нашей Галактики не хватит слов, а ещё ждут сто тридцать Миллиардов галактических звёзд, до каких пока не добрались звездолёты, я уж не говорю о звёздах других галактик. Итак, четырехзвездное семейство получило исчерпывающее и ясное наименование «В-24, НК-17, ЛАК-38349 — четверная», а каждой из звёздных сестёр присвоили ещё индивидуальные индексы: а, б, в, г. Но мы просто не могли ограничиться такими служебно-бесстрастными наименованиями.