Если это сработает, удивление Агберея хоть немного потешит самолюбие командора. Если же его план провалится, их все равно ожидает только одно - смерть.
Неправильно оценив командорскую ухмылку, Агберей, в свою очередь, криво ухмыльнулся и привстал с кресла.
- Ну, если мы договорились... - начал было он, но Мейер спокойно прервал:
- Мы ни о чем не договаривались, - мягко произнес он. - Я командую всей базой и намереваюсь заниматься этим и впредь.
Агберей замер, полусогнувшись, и удивление быстро сменилось испугом. Он был абсолютно уверен, что командор с радостью примет его предложение, а вышло, что он посмел нанести оскорбление непосредственному начальнику. Внезапно Агберей вспомнил, что перед ним все-таки подлинный Мейер представитель древнего и могущественного рода, и о подвигах его предков на Флоте рассказывают легенды. Теперь на дальнейшей карьере можно смело поставить крест.
- Однако ваш опыт и способности могут сыграть немаловажную роль в наших дальнейших действиях, - добавил Мейер, стараясь не слишком явно наслаждаться сконфуженным видом собеседника. - Здесь перечень материалов, которые ваши люди должны погрузить на борт своих кораблей уже сегодня в полдень, - продолжил он неожиданно жестко. - Разместить все будет трудновато, но я надеюсь на вашу изобретательность. Кроме того, каждому кораблю придется буксировать от четырех до пятнадцати вспомогательных. Все должны быть вооружены и находиться в постоянной боевой готовности. Все увольнения запрещаются, пилоты должны спать на борту своих кораблей.
Командор поднялся со своего кресла и устремил взгляд в окно.
- Кроме того, я приказал усовершенствовать двигатели бомбардировщиков. Проследите, чтобы ваши люди загрузили в точности все, что перечислено в приказе - все до последнего грамма. Письменный приказ получите сегодня в полдень.
Последняя фраза, будто бичом; хлестнула Агберея. Он с нерешительно видом выпрямился и внимательно выслушал начальника. Его, "Слушаюсь, сэр!" было молодцеватым и отчетливым, и он моментально покинул кабинет. Командор не успел повернуться, чтобы увидеть его лицо, но адъютант в соседнем помещении еще долго недоуменно смотрел в спину уходящего Агберея.
Как только дверь закрылась, командор с довольным видом откинулся в кресле. Прав он или неправ, но так или иначе дело пошло. Он с удовольствием занялся своим любимым и хорошо знакомым делом, обдумывая сотни мелких деталей предстоящего сражения, которые нужно было обозначить в приказе.
Старший унтер-офицер Оврам Чекли служил на борту бомбардировщика "Вильгельм Раньер" последние двадцать лет из двадцати пяти, проведенных во Флоте. А из этих двадцати - восемнадцать он занимался двигателями. Оврам был коренастым, волосы уже тронуты сединой, а руки казались чересчур большими. Чтобы дать выход огорчению, он имел обыкновение жонглировать огромным гаечным ключом, иногда для разнообразия завязывая его в узел. В таких случаях три молодых помощника в страхе забивались в самый дальний угол.
- Двадцать лет провозиться с этим металлоломом, - возмущенно ревел Оврам, - и теперь мне предлагают все разрушить. И все потому, что этот сумасшедший командор боится запачкать свой чертов голубой мундир. Инженер был столь взбешен, что не заметил открытого люка за спиной.
- Ну, хватит - прервал его разглагольствования капитан Агберей, ступив на палубу моторного отделения. - Что-то я не вижу, как вы выполняете полученный приказ. Имейте в виду: вам придется постараться.
Чекли застыл на месте, не дыша, и огромная железка повисла в воздухе. Но капитан неожиданно смягчился.
- Поймите, Оврам, в этом есть свой резон. В противном случае все наши действия против трайпов Неизбежно приведут к поражению.