Учитывая то, как долго я работаю в составе бригады медиков на борту «Ргабвара», с вашей стороны было бы невежливо заподозрить меня в незнании этой проблемы. Но если вы действительно озабочены моим самочувствием, смею заверить вас: я хорошо отдохнул и способен трезво мыслить.
– Простите, доктор, – смущенно отозвался капитан, – я просто пошутил. Я хотел сказать вот о чем: прошел уже двадцать один час со времени нашего прибытия на место происшествия, но пока я не отправлял даже краткого отчета, поскольку, честно говоря, до сих пор не понимаю, о чем в этом отчете можно было бы сообщить. Но что-то сообщить непременно нужно, иначе сюда вышлют еще один корабль, и скорее всего не один, а несколько, притом не обычных, а боевых, чтобы выяснить, что с нами стряслось. Присланные корабли может постичь та же участь, какая постигла «Террагар». Повреждения, нанесенные «Террагару» неизвестными существами, могут быть сочтены враждебными действиями, и начнется война… прошу прощения, полицейская операция в отношении этих самых неизвестных существ. – Капитан глубоко вдохнул и продолжал более спокойно:
– Мне по-прежнему нужны достоверные сведения, какими бы скудными они ни оказались – хотя бы для того, чтобы у меня было оправдание и я мог объявить на всех трех кораблях карантин на неопределенное время. Причины для такого решения должны быть вескими, в противном случае наше начальство, чего доброго, подумает, что мы тут все немного, простите, рехнулись, и тогда сюда все равно отправят еще один корабль. Но что еще я сейчас могу сообщить кроме того, чтобы сюда никто не совался? У вас есть предложения, доктор? Очень, очень надеюсь, что есть.
– Есть, друг Флетчер, – ответил Приликла, думая о том, как это прекрасно – четко работающий разум в отдохнувшем теле. – Однако это может быть сопряжено с небольшим личным риском для вас.
– Если риск оправдан, – нетерпеливо проговорил капитан, – не важно, большой или маленький. Говорите.
– До тех пор, – сказал Приликла, – пока я не удостоверюсь в истинной природе угрозы, инфекции – чего бы то ни было, из-за чего пострадал «Террагар», – я прошу членов экипажа «Ргабвара» не входить в контакт с медиками. Пока я настаиваю на том, чтобы это ограничение сохранялось, хотя, быть может, моя предосторожность излишня: до сих пор ни у кого из медиков после непродолжительного пребывания на борту «Террагара» никаких болезненных явлений не наблюдается.
Ничего опасного не случилось и со мной после того, как я обследовал странное существо. Я уверен в том, что при условии обычных мер предосторожности и стерилизации до и после посещения «Террагара» мы с вами могли бы произвести более тщательное обследование обнаруженного объекта. Какой бы вред ни нанес «Террагару» чужой корабль или странное существо, обнаруженное нами, мы непременно должны найти какие-то улики, какие-то свидетельства использованного оружия. Скорее всего полученных нами сведений хватит для того, чтобы вы смогли составить более или менее связный отчет. Во всяком случае, мы могли бы получить более внятную информацию, чем та, которую нам предоставил бы страдающий от боли пациент, пребывающий в полубессознательном состоянии. Есть пожелания, друг Флетчер?
Капитан кивнул и обнажил зубы.
– Три, – ответил он. – Первое: вам следует отдыхать и тем самым восстанавливать тело и разум как можно чаще. Второе и третье: как скоро мы можем встретиться и где?
Не прошло и часа, как Приликла уже видел рядом с собой руки капитана. Они приступили к осмотру необычного создания. Цинрусскиец вдруг вспомнил о своем странном сне. Он хотел было рассказать об этом сне капитану, да передумал.
Капитан был не из тех, кому стоило пересказывать сны.