– Зачем ему понадобилось заставлять этого парня стаскивать вниз сундук и оставлять машину на дворе? Для отвода глаз, ясно.
– Слушай, Биггер, – сказал Бриттен. – Неужели ты ничего не заметил в нем особенного? Ну, может быть, он нервничал, был возбужден, а? О чем он с тобой вообще говорил?
– Про коммунистов говорил…
– Он уговаривал тебя вступить в партию?
– Он мне дал те книжечки, чтоб я их прочел.
– А еще? Повтори, какие он тебе слова говорил.
Биггер знал, какие слова белые не любят слышать от негров, и знал, что именно эти слова всегда говорят красные. И еще он знал, что белые не любят слышать эти слова даже от белых, которые вступаются за негров.
– Он говорил, – сказал Биггер с запинкой, как будто нехотя, – он говорил, что наступит такое время, когда не будет ни богатых, ни бедных…
– Ну, дальше.
– И что неграм тогда тоже все можно будет…
– Дальше.
– И что никого не будут линчевать.
– А девушка что говорила?
– Она тоже говорила, что так будет.
– Ну а ты что?
– Простите, сэр?
– Ты-то сам охотно слушал эти разговоры?
Он знал, что белым людям обычно не нравится, когда негр охотно слушает такие разговоры.
– Я на службе, сэр. Что мне прикажут, то и делаю, – пробормотал он.
– А тебе не показалось, что девушка чего-то боится?
Он начал понимать, какое обвинение они хотят возвести на Джана, и тут он вспомнил, что Мэри заплакала, когда он отказался войти в кафе и сесть за стол вместе с ними.
– Не знаю, как сказать, сэр. Один раз она плакала… – Плакала? Его окружили со всех сторон.
– Да, сэр.
– Он что, ударил ее?
– Этого я не видел.
– Что ж он сделал, когда она заплакала?
– Он ее обнял, и она перестала.
Биггер стоял, прислонясь спиной к стене. Багровые отблески пламени играли на лицах белых людей. В ушах у Биггера гул тяги смешивался с глухими завываниями ветра в темноте за окном. Усталость одолевала его, на секунду он закрыл глаза, но сейчас же снова открыл, помня, что ради собственного спасения нужно быть начеку и отвечать на все вопросы.
– А о белых женщинах он ничего тебе не говорил, этот Джан?
Биггер весь подобрался.
– Сэр?
– Не говорил, что, если ты вступишь в партию, он тебя сведет с белыми женщинами?
Он знал, что очень многих белых одна мысль о близости негра с белой женщиной приводит в бешенство.
– Нет, сэр, – сказал он с притворным смущением.
– Джан спал с мисс Долтон в тот вечер?
– Не знаю, сэр.
– Ты не возил их в гостиницу или в какой-нибудь дом?
– Нет, сэр. Только катал по парку.
– А они сидели сзади?
– Да, сэр.
– Долго вы там были, в парке?
– Так, часа два, сэр.
– Да ты говори, не стесняйся. Спал он с ней или нет?
– Я не знаю, сэр. Они сидели сзади и целовались и все такое.
– А она сидела или лежала?
– Простите, сэр. Она лежала, – сказал Биггер и опустил глаза; так, он решил, будет лучше. Белые уверены, что все негры мечтают о белых женщинах, а поэтому уместно выказать почтительную робость, когда в его присутствии хотя бы упоминают имя белой женщины.
– Они ведь были пьяны оба, правда?
– Да, сэр. Они много выпили.
Он услышал шум автомобилей, въезжающих во двор. Полиция?
– Кто это? – спросил Бриттен.
– Не знаю, – сказал один из его людей.
– Я пойду посмотрю, – сказал Бриттен.
Он оставил дверь открытой, и Биггер увидел на снегу четыре машины с зажженными фарами.
– Эй, кто там? – крикнул Бриттен.
– Пресса!
– Здесь для вас ничего нет, – сказал Бриттен с беспокойством в голосе.
– Ладно, ладно, – ответил чей-то голос. – Все равно половина истории уже попала в газеты. Можете смело досказать нам остальное.
– Что попало в газеты? – спросил Бриттен, когда приехавшие репортеры входили в котельную.
Высокий краснолицый человек сунул руку в карман, вытащил сложенную газету и протянул ее Бриттену.
– Красные заявили, что вы обвиняете их в похищении дочери старика.