– Может быть, все-таки вы знаете иди догадываетесь, кто мог написать такое письмо?
– Нет, мистер Бриттен. Просто ума не приложу, – простонала Пегги.
Голос Бриттена смолк. Послышались еще чьи-то тяжелые шаги. С шумом задвигали стульями. Какие-то люди вошли в кухню. Кто они? Судя по шагам, это были мужчины. Снова Биггер услышал голос Бриттена.
– Слушайте, Пегги. Как он вообще вам показался, этот шофер?
– Я не понимаю вас, мистер Бриттен. – Ну что он: развитой, умный? Не кажется вам, что он хитрит? – Не знаю, мистер Бриттен. Он такой же, как все негры.
– Говорит он «да, мэм», «нет, мэм»?
– Да, мистер Бриттен. Он очень вежливый.
– Но вам не кажется, что он прикидывается большим простачком, чем онесть на самом деле? – Не знаю, мистер Бриттен.
– У вас тут ничего не пропадало с тех пор, как он в доме?
– Нет, ничего.
– А не было случая, чтоб он вас оскорбил, наговорил вам дерзостей?
– Нет, что вы! Ни разу!
– Что он вообще за парень?
– Право, не могу сказать, мистер Бриттен. Негр как негр.
– Вы не замечали, чтоб он книжки читал?
– Нет, мистер Бриттен.
– А не бывает так, что вдруг он начинает говорить более складно, чем всегда?
– Нет, мистер Бриттен. По-моему, он всегда разговаривает одинаково.
– Вы ничего такого за ним не замечали, чтоб можно было подумать, что он знает про это письмо?
– Нет, мистер Бриттен.
– Когда его о чем-нибудь спрашивают, случается, что он отвечает не сразу, как будто раньше обдумывает, что сказать?
– Нет, мистер Бриттен. Он говорит, как все люди.
– А нет ли у него привычки размахивать руками при разговоре, как будто он много бывает среди евреев?
– Что-то не замечала, мистер Бриттен. – Вы не слышали, чтобы он кого-нибудь называл товарищ? – Нет, мистер Бриттен.
– Когда он входит в дом, он снимает шапку?
– Я как-то не обращала внимания, мистер Бриттен. Должно быть, снимает.
– Не случалось ли ему садиться в вашем присутствии без приглашения, так, как будто он привык бывать среди белых?
– Нет, мистер Бриттен. Он всегда стоит, пока я не скажу, чтоб он сел.
– Бывает, что он заговаривает первый, не дожидаясь, когда к нему обратятся?
– Что вы, мистер Бриттен! Он слова не скажет, если его не спросят.
– Теперь вот еще что, Пегги. Постарайтесь вспомнить, не растягивает ли он слова, когда говорит, знаете, на еврейский лад. Вы понимаете, я стараюсь выяснить, водится ли он с коммунистами.
– Нет, мистер Бриттен. Он говорит так же, как все негры.
– Где он сейчас, вы сказали?
– У себя наверху.
Когда голос Бриттена смолк, Биггер усмехнулся. Да, Бриттен хочет подловить его, найти против него улики, но ему не за что уцепиться. Вероятно, сейчас он придет к нему. Внизу послышались незнакомые голоса.
– Скорей всего, ее уже нет на свете.
– Да, пожалуй что. Они в таких случаях всегда спешат развязаться. Боятся, как бы их потом не опознали.
– А что старик говорит? Будет платить?
– Еще бы! Дочку-то хочется выручить.
– Ну так это десять тысяч собаке под хвост, вот что я вам скажу.
– Ему дочь дороже.
– Голову прозакладываю, что это красные решили пополнить свои фонды.
– Да ну!
– А что ж вы думаете, так оно и делается.
– Я бы их всех поодиночке перестрелял, и красных и некрасных.
Скрипнула дверь, и послышались еще шаги.
– Ну как, добились толку от старика?
– Пока нет еще. – Это был голос Бриттена.
– Он, верно, совсем раскис, а?
– Ну знаете ли, и вы бы раскисли на его месте.
– А полицию звать не хочет?
– Нет. Боится.
– Конечно, родным нелегко; но, если бы сказать этим бандитам раз навсегда, что никаких денег им не видать, они бы бросили это занятие.
– Брит, вы бы все-таки попробовали уломать его.
– Да, да, скажите ему, что тут другого ничего не придумаешь: надо звать полицию, и все.
– Что-то я не уверен.