Я ведь здесь на службе…
– Так, – сказал Бриттен. – Что же, он, верно, пригласил тебя поесть вместе с ними?
– Я не хотел, мистер. Честное слово, я не хотел. Он так приставал ко мне, что я ничего не мог поделать.
Бриттен отошел от сундука, нервно ероша пальцами волосы. Потом он опять повернулся к Биггеру:
– Они там напились, а?
– Да, сэр. Они пили вино.
– А что он тебе говорил, этот Джан?
– Он все про коммунистов рассказывал…
– И много они выпили?
– Как по мне, то немало, сэр.
– А потом ты повез их домой?
– Нет, сэр. Я еще катал их по парку.
– А после парка – домой?
– Да, сэр. Это уже было около двух.
– Мисс Долтон была очень пьяна?
– Ну… она едва держалась на ногах, сэр. Ему пришлось нести ее по лестнице, – сказал Биггер, опустив глаза.
– Ничего, ничего, Биггер. Можешь говорить все, как было, – сказал Бриттен. – Значит, она была очень пьяна.
– Она была без памяти, – сказал Биггер.
Бриттен взглянул на Долтона.
– Она не могла сама уйти из дому, – сказал Бриттен. – Если миссис Долтон не ошибается, значит, она не могла сама уйти. – Бриттен посмотрел на Биггера, и Биггер почувствовал в его взгляде еще один невысказанный вопрос.
– Дальше что было?
Сейчас он их угостит; пусть попробуют немножко.
– Ну вот, я вам говорил, что мисс Долтон сказала мне снести сундук вниз. Только я это потому говорил, что она мне не велела рассказывать про то, куда мы ездили. А это мне мистер Джан сказал – снести сундук вниз и оставить машину у подъезда.
– Он сказал тебе – снести сундук и оставить машину?
– Да, сэр. Так он мне сказал.
– Почему вы нам этого раньше не говорили, Биггер? – спросил мистер Долтон.
– Она мне не велела, сэр.
– А этот Джан что делал? – спросил Бриттен.
– Он был пьяный, – сказал Биггер, чувствуя, что настал момент окончательно запутать Джана. – Это мистер Джан велел мне снести сундук и оставить машину в снегу. Я вам сказал, что мне мисс Долтон велела, но это он мне велел. А если бы я сказал вам про мистера Джана, так все бы вышло наружу.
Бриттен прошелся до котла и обратно; в топке по-прежнему гудело. Только бы никто туда не заглянул сейчас, подумал Биггер; в глотке у него пересохло. Вдруг он вздрогнул; Бриттен, круто повернувшись, ткнул ему пальцем чуть не в самое лицо:
– Что он тебе говорил про товарищей?
– Сэр? – Ладно, хватит ломаться! Что он тебе говорил про товарищей? – Чьих товарищей, мистер? Он больше никого не звал, только меня…
– Не прикидывайся! Сам знаешь, о чем я говорю.
– Мистер, я знаю, что я им не товарищ! Но он меня усадил за стол, заказал цыпленка и велел есть. Я не хотел, но он меня заставил, а ведь я на службе, сэр.
Бриттен подошел к Биггеру вплотную и прищурил глаза:
– При каком комитете ты числишься?
– Сэр?
– Ладно, ладно, при каком комитете числишься?
Биггер смотрел на него испуганно, молча.
– Кто у вас организатором?
– Я не понимаю, что вы спрашиваете? – сказал Биггер дрожащим голосом.
– «Дейли» читаешь?
– Какое «Дейли»?
– Ты знал Джана раньше, до того как поступил сюда?
– Нет, сэр. Нет, нет, сэр.
– В Россию тебя не посылали?
Биггер вытаращил глаза и не ответил. Он теперь понял, что Бриттен старается дознаться, не коммунист ли он. Этого он никак не ожидал. Его начало трясти. Он не рассчитывал, что палка может оказаться о двух концах. Он медленно покачал головой и попятился.
– Нет, сэр. Напрасно вы на меня говорите. Я с такими людьми никогда не водился. Я даже и не знаю никого, кроме мисс Долтон и мистера Джана, вот как перед богом.
Бриттен стал наступать на Биггера, а Биггер все пятился, пока не наткнулся на стену. Все время Биггер смотрел ему прямо в глаза.