– Эта дама – миссис Долтон, – сказал высокий человек. – Она слепая.
– Да, сэр.
– Она принимает большое участие в неграх.
– Да, сэр, – прошептал Биггер. Ему приходилось делать сознательные усилия, чтобы дышать; он облизывал губы и нервно теребил свою кепку.
– Ну вот, а я – мистер Долтон.
– Да, сэр.
– Скажите, нравится вам работа шофера?
– О да, сэр.
– А бумагу вы принесли?
– Сэр?
– Разве в Бюро вам не дали записки ко мне?
– Да, да, сэр!
Он совсем забыл про эту бумагу. Он встал, чтобы достать ее из кармана, и уронил при этом на пол кепку. На мгновение он застыл, не зная, что ему делать: поднять ли кепку и потом уже искать бумагу или раньше найти бумагу, а потом поднять кепку. В конце концов он решил поднять кепку.
– Положите кепку сюда, – сказал мистер Долтон, указывая на угол письменного стола.
– Да, сэр.
Вдруг он замер, белая кошка, задев его, прыгнула прямо на стол, уселась там, глядя на него большими прозрачными глазами, и жалобно замяукала.
– Ты что, Кэт? – спросил мистер Долтон и с улыбкой погладил ее пушистую спину. Потом он обернулся к Биггеру. – Ну что, не нашли?
– Нет, сэр. Но она где-нибудь есть.
Он ненавидел себя в эту минуту. Зачем он так чувствует и так делает? Ему хотелось протянуть руку и уничтожить этого белого человека, который заставляет его чувствовать так. Или уничтожить самого себя. С тех пор как он вошел в этот дом, он ни разу не поднял глаз до уровня лица мистера Долтона. Он стоял, чуть подогнув колени, чуть приоткрыв рот, ссутулив плечи; когда он смотрел на что-нибудь, его взгляд скользил только по поверхности вещей. В нем жило какое-то органическое убеждение, что именно таким его желают видеть белые люди; никто никогда не говорил ему об этом, но их тон, вся их манера заставила его почувствовать, что это так. Он положил кепку на указанное место и заметил, что мистер Долтон следит за ним. Может быть, он делает не то, что надо? А, черт! Он неловко шарил в карманах, отыскивая бумагу. Она все не находилась, и он почувствовал, что надо сказать что-нибудь в оправдание задержки.
– Я ее положил вот сюда, в жилетный карман, – пробормотал он.
– Ничего, не торопитесь.
– Вот она!
Он вытащил бумагу. Она была измята и запачкана. Судорожным движением он разгладил ее и протянул мистеру Долтону, держа за самый кончик.
– Ну вот и отлично, – сказал мистер Долтон. – Покажите-ка, что они написали. Вы живете на Индиана-авеню, 3721?
– Да, сэр.
Мистер Долтон помолчал, нахмурился и поднял глаза к потолку:
– Какой это дом?
– Где я живу, сэр?
– Да.
– Совсем старый дом, сэр.
– Квартирную плату вы куда вносите?
– В контору, на Тридцать первой улице.
– Жилищная компания Южной стороны?
Биггер недоумевал, что означают все эти вопросы. Он слышал, будто мистер Долтон – глава Жилищной компании Южной стороны, но не был в этом уверен.
– Сколько вы платите?
– Восемь долларов в неделю.
– Это за сколько комнат?
– У нас только одна комната, сэр.
– Ага… Ну хорошо, Биггер, теперь скажите мне, сколько вам лет?
– Двадцать, сэр.
– Женаты?
– Нет, сэр.
– Садитесь. Почему вы стоите? Я вас долго не задержу.
– Да, сэр.
Он сел. Белая кошка по-прежнему разглядывала его большими влажными глазами.
– Так. Значит, у вас мать, брат и сестра?
– Да, сэр.
– Всего вас четверо?
– Да, сэр, нас четверо, – через силу выговорил он, стараясь показать, что не так глуп, как можно подумать. Он чувствовал, что слишком мало говорит. Что мистеру Долтону это может не понравиться. И вдруг он вспомнил, сколько раз мать говорила ему, чтоб он не смотрел вниз, когда разговаривает с белыми или просит работы. Он поднял глаза и увидел, что мистер Долтон наблюдает за ним. Он снова опустил глаза.
– Вас зовут Биггер?
– Да, сэр.
– Так вот, Биггер, я еще хотел бы вам сказать несколько слов.