Стар своими темными красивыми глазищами взглянул мне прямо в глаза и, я уверена, прямо
в мысли - и при этом без малейшего смущения. Я стала перед ним, стою, стою, а он только дернул уголком рта и сунул руки в карманы.
- Пойдете со мной вечером на бал? - спросила я.
- А где это?
- В "Амбассадоре" - бал сценаристов.
- Ах, да. - Он подумал. - С вами не смогу. Попозже загляну, может быть.
У нас сегодня просмотр в Глендейле.
Мечтаешь, планируешь, а как все потом по-другому выходит! Он сел, и я тоже подсела к столу, примостила голову среди телефонов, как рабочую
принадлежность, взглянула на Стара - и получила в ответ взгляд его темных глаз, такой добрый и совсем не тот. Не чувствуют мужчины, когда девушка
сама дается в руки. Только и вызвала у него что вопрос:
- Почему не выходите замуж, Сесилия? Сейчас опять заговорит о Робби, будет нас сосватывать.
- А чем я могу заинтересовать интересного человека? - спросила я в ответ.
- Скажите ему, что любите его.
- Значит, самой добиваться взаимности?
- Да, - сказал он с улыбкой.
- Не знаю... Насильно мила не будешь.
- Да я бы сам женился на вас, - неожиданно сказал он. - Мне чертовски одиноко. Но слишком я старый, усталый и ни на что уже не в силах
отважиться.
Я обошла стол, шагнула к нему.
- Отважьтесь на меня.
Он взглянул удивленно, только тут поняв, до какой жуткой степени у меня это всерьез.
- Ох, нет, - сказал он почти жалобно. - Кино - вот моя жена теперь. У меня мало остается времени. - И тут же поправился:
- То есть совсем не осталось.
- Я вам не нравлюсь, Монро.
- Нравитесь, - сказал он и произнес те самые, вымечтанные мной слова, да только по-другому. - Но я никогда не думал о вас как о женщине. Я
ведь вас ребенком знал. Я слышал, вы собираетесь замуж за Уайли Уайта.
- И вам это - все равно?
- Нет, нет. Я хотел предостеречь вас - подождите, пусть он года два продержится без запоев.
- У меня и в мыслях нет выходить за Уайта. Зачем он свернул разговор на Уайли? И тут, как у меня по сценарию, кто-то вошел. Но я догадалась,
что Стар сам нажал скрытую кнопку.
Минуту эту, когда мисс Дулан возникла позади меня со своим блокнотом, я всегда буду считать концом детства. Девочкой боготворишь кого-нибудь
и без конца вырезаешь его снимки из журналов. Именно так боготворила я эти глаза, что, блеснув на тебя тонким пониманием, тут же ускользают,
уходят опять в свои десять тысяч замыслов и планов; это широколобое лицо, стареющее изнутри, так что на нем не морщинь! случайных житейских
тревог и досад, а бледность самоотрешения, печать молчаливой борьбы и нацеленности - или долгой болезни. Для меня этот бледный огонь был красивей
всех румяных загаров со всех океанских пляжей. Стар был моим героем - фотоснимком, вклеенным в девчоночий школьный шкафчик. Так я и сказала Уайли
Уайту, а уж если девушка признается своему "номеру второму" в любви к "номеру первому", - значит, она любит не шутя.
Я ее приметила задолго до того, как Стар явился на бал. Она была не из смазливых, которых в Голливуде пруд пруди, - одна смазливенькая
хороша, а вместе взятые они просто статистки.