— Откуда такое прозвище? — допытывался он. — Очень необычное.
— Такое уж мне дали.
— Я понимаю. Но почему?
— Просто оно было в сценарии.
Улыбка Гласса потускнела ватт на пятьдесят. Правда, через секунду она опять сияла в полный накал, теперь уже для Юпитера.
— Ну а ты у нас кто?
Юпитер расплылся в ответной улыбке.
— Юп-п-питер я, Д-д-д-жонс, — заикаясь, сообщил он.
— Это теперь. А кем ты был тогда, в фильме?
— Юп-п-питером Д-Джонсом. Я всегд-д-а был Ю-п-п-итером. И Д-д-джонсом. — Юп озадаченно нахмурился. Расследуя то или иное дельце, он довольно часто использовал эту уловку — прикинуться туповатым малым. Надо сказать, получалось у него очень неплохо. Но никогда еще он не исполнял эту роль с таким блеском и вдохновением. Он напряг все свои актерские таланты, чтобы изобразить кретина, который не в состоянии понять, чего от него добиваются. Когда Милтон спросил, кого именно он играл в сериале, Юпитер тупо на него уставился и энергично замотал головой.
— Я б-был т-т-тогда с-совсем м-м-маленьким, — наконец выговорил он, — я по-почти ничего не п-п-помню.
В конце концов ведущему пришлось ответить за него:
— Юпитер Джонс был в фильме Толстячком, — пояснил он, — причем, многие считали его самым ярким дарованием среди Плутишек.
Представив всех гостей зрителям, радушный ведущий начал расспрашивать о том, чем звезды сериала занимаются сейчас.
— Я работаю в Сан-Франциско администратором, — сказала Пегги.
— И правильно делаешь. Я думаю, люди с большим удовольствием посещают ваше учреждение, где их встречает такая хорошенькая девушка. Ты, наверное, просто купаешься в восхищенных улыбках.
— Вот уж нет, — покачала головой Пегги. — Разве вы когда-нибудь видели улыбающиеся лица в зубной поликлинике?
Гласс на минутку расстерялся, но потом решил сменить тему:
— Значит, карьера кинозвезды тебя не прельстила, — лучезарно осклабился он. — И ты решила с ней завязать.
— Скорее, она со мной, — сдержанно возразила Пегги. — После десяти лет мне не предлагали ни одной роли.
— Наверное, из-за родителей. Они боялись, что ты начнешь отставать от одноклассников, хотели, чтобы ты была как все девочки…
Но Пегги снова покачала черноволосой головкой:
— Ой, что вы… Совсем наоборот. Они изо всех сил старались пристроить меня еще на какую-нибудь роль. Ну а такой, как все, я уже быть не могла.
Гласс не стал спрашивать почему. Но Пегги ответила сама:
— Много лет мне просто не давали нигде проходу. «Ты случайно не Милашка Пегги? Помню-помню: какая же ты была хорошенькая!» До того довели, что я боялась выходить из дому. А в школе вообще был какой-то кошмар… Хотите знать, что я на самом деле обо всем этом думаю?
Ведущий, естественно, кивнул, по-прежнему сияя оскалом, но по его опасливому взгляду Юпитер понял, что Милтон Гласс совсем не жаждет услышать от Пегги откровенное признание.
— Если у меня когда-нибудь будет ребенок, пусть он станет кем угодно, хоть гробовщиком… Только не актером. А что: нормальная работа, по крайней мере надежная, с такой профессией можно не волноваться будущем.
— Кстати, о будущем, — ведущий тут же ухватился за возможность сменить тему разговора. — Лично у тебя есть на этот счет какие-нибудь планы?
И тут Пегги наконец-то улыбнулась ему в ответ — грустной мечтательной улыбкой.
— Да, мне очень хочется попасть в колледж, если, конечно, удастся скопить достаточную для этого сумму. Противно, когда замечают только, что ты смазливая. У меня ведь имеются и мозги, и я вполне могла бы научиться чему-нибудь интересному. И полезному.
— Уверен, что твои мечты сбудутся.
С явным облегчением он развернул свое кресло, сев лицом к Балбесу.