- Кое-кто утверждает, что вы в действительности не лечите неврозы, а угождаете им - удовлетворяете пациентов, давая им маленькие миры, в которых их собственные неврозы свободны от реальности, миры, где они командуют как помощники Бога.
- Не тот случай, - сказал Рендер. - То, что случается в этих маленьких мирах, не обязательно приятно пациенту. И он почти ничем не командует; командует Творец - или, как вы сказали, Бог. Вы познаете радость и познаете боль. В основном в этих случаях больше боли, чем радости. - Он закурил и получил вторую чашу пунша. - Так что я не считаю эту критику ценной, - закончил он.
- А она широко распространяется.
Рендер пожал плечами.
Он прослушал рождественский гимн и встал.
- Большущее спасибо, Хейделл, - сказал он, - мне пора.
- Что вы торопитесь? - спросил Хейделл. - Оставайтесь подольше.
- Рад бы, но у меня наверху люди, так что я должен вернуться.
- Да? Много?
- Двое.
- Давайте их сюда. Я тут устроил буфет, и всего более чем достаточно.
Накормлю и напою их.
- Идет, - сказал Рендер. - Ну и прекрасно. Почему бы вам не позвонить им отсюда?
Рендер так и сделал.
- Лодыжка Питера в порядке, - сообщил он.
- Замечательно. А как насчет моего манто? - спросила Джил.
- Забудь пока о нам, я займусь им позднее.
- Я попробовала теплой водой, но оно все еще розоватое...
- Положи его обратно в коробку и больше не морочь мне голову! Я же СКАЗАЛ, что займусь им.
- Ладно, ладно. Мы через минуту спустимся. Бинни принесла подарок для Питера и кое-что для тебя. Она собирается к сестре, но сказала, что не спешит.
- Прекрасно. Тащи ее вниз. Она знает Хейделла.
- Отлично. - Она выключила связь.
***
Канун Рождества.
В противоположность Новому Году:
Это скорее личное время, чем общественное; время сосредоточиться на себе и семье, а не на обществе; это время многих вещей: время получать и время терять; время хранить и время выбрасывать; время насаждать и время вырывать посаженное...
Они ели в буфете. Большинство пило горячий ренрико с корицей и гвоздикой, фруктовый коктейль и пахнущий имбирем пунш. Разговаривали об искусственных легких, о компьютерной диагностике, о бесценных свойствах пенициллина. Питер сидел, сложив руки на коленях, слушал и наблюдал. Его костыли лежали у ног. Комната была полна музыки.
Джил тоже сидела и слушала.
Когда говорил Рендер, слушали все. Бинни улыбалась, взяв еще стаканчик. Рендер говорил как диктор и с иезуитской логикой. Ее босс человек известный. А кто знает Минтона? Только другие врачи. Творцы знамениты, а она секретарша Творца. О Творцах знает всякий. Подумаешь быть специалистом по сердцу или по костям, анестезиологом или по внутренним болезням! А ее босс был мерилом славы. Девушки вечно спрашивали ее о нем, о его магической машине...
"Электронный Свенгали", так назвал их "Тайм", и Рендеру было отведено три столбца - на два больше, чем другим (не считая Бартельметца, конечно).
Музыка сменилась легкой классической, балетом. Бинни почувствовала ностальгию, ей вновь хотелось танцевать, как она танцевала в давние времена.