И невелика беда, что рисунок едва обозначен: уж если парень в семь лет ухитрился заработать мастерскую наколку, то полосатый мячик очень и очень скоро запестреет новыми красками.
Мальчик упер руки в боки, уставился на Байхина долгим неподвижным взглядом, потом усмехнулся и хлопнул ладонью по столу.
- Пойдем, - скомандовал мальчишка. - Потолковать надо.
Байхин безропотно встал и последовал за сипатым пацаненком.
Именно он из них двоих старший, хоть и годами малость не вышел.
Во дворе было свежо; дневной жар миновал, и на усталом ночном небе проступила звездная испарина. В ярком лунном свете строгое лицо мальчишки выглядело причудливо взрослым.
- Садись, - приказал мальчишка, указывая Байхину на груду пустых ящиков. Байхин поддернул штаны и осторожно сел. От ящиков отчетливо тянуло соленой рыбой. Мальчишка опустился на соседний ящик, вздохнул и замолчал. Байхин терпеливо ждал.
- Я тебе одну штуку сказать хочу, - нарушил молчание мальчик. - Только тебе. Не протреплешься?
- Ну что ты, - успокоил его Байхин.
- Из всех нас у меня самый паршивый наставник, - совсем уж сипло сообщил мальчишка. - Нет, он меня не бьет, ты не думай просто он ничего толком не умеет. Из него жонглер, как из дубины букет.
Сравнение Байхина не удивило: он его уже слышал от Хэсситая. Но вот остальное... просто в голове не укладывается!
- А как же... это? - недоверчиво промолвил Байхин, указывая рукой на почти невидимую в лунном свете наколку своего неожиданного собеседника.
- А это - я сам, - резко ответил мальчишка. - Ну, чего пялишься? Сам, говорю. За другими жонглерами приглядывал. Кумекал помаленьку. Если голова и руки не из задницы растут... очень даже можно.
Байхин обомлел, только теперь сообразив, что в глазах паренька сиял не отблеск лунного света - в них полыхал огонь неумолимого фанатичного стремления к цели. Ученик не вправе уйти к другому наставнику - но как же хотел стать жонглером этот тщедушный заморыш, если вместо того, чтобы пасть духом, принялся учиться вприглядку! Неудивительно, что на его лице красуется мастерская наколка - и ей суждено расцветиться гораздо раньше, чем Байхин полагал до этого признания.
- Зачем ты мне это рассказал? - тихо спросил Байхин.
- А затем, что твой наставник еще хуже моего будет, - отозвался мальчик. - Я его сразу заприметил. Плечистый такой, без наколки, верно?
Байхин молча кивнул.
- Он тебя и знать не хочет, - уверенно заключил мальчик.
- Зато я хочу, - огрызнулся Байхин.
- Точно, - ухмыльнулся мальчишка. - Хочешь. Без этого в нашем деле никуда. Очень хочешь - а не то махнул бы на все рукой и подался от этого изверга восвояси. А еще ты храбрый.
- С чего ты взял? - искренне удивился Байхин.
- А трус на твоем месте живо задал бы стрекача, когда наши охламоны на тебя насели. А ты - ничего, держался, шутил даже. В нашем ремесле храбрость тоже штука не последняя. Вот и смекни, к чему я перед тобой распинаюсь.
Байхин смекнул, очень даже смекнул. Душа его преисполнилась благодарности к сиплому мальчишке. Уж если этот сопляк, тайком подсматривая за мимохожими мастерами, сам на мастера выучился, так неужто Байхин, приглядываясь к Хэсситаю изо дня в день, ничего не усвоит?
- На первом же привале и попробую, - задумчиво протянул он. - Шишек каких-нибудь насобираю...
- Балда, - изрек мальчик. - Шишки не для новичков первоучебных. Каждая на свой вес... упаришься только без толку.
- А как же мне быть? - приуныл Байхин.
- Каждый киэн сам себе кольца-шарики мастерит, - строго произнес мальчик. - Но как ты есть новичок первоучебный... вот, - он высыпал Байхину на колени несколько шариков. Даже в лунном свете видно было, что шарики порядком выцвели и затерлись.
- Это мои самые первые, - сообщил мальчик. - Я с ними давно не работаю.
У Байхина дух захватило.