Грен неодобрительно посмотрел на грязную тропку под ближайшей аркой моста. Мы постоянно напоминали друг другу, что для долгой игры надо запастись терпением, но больше я не собиралась терпеть, да и он тоже.
- Так когда должна прибыть эта таинственная персона? В молчаливом согласии мы повернули обратно в город, и я снова вспомнила, что мне нужно найти сапожника - поставить новые подметки на сапоги.
- Узара сказал, в праздник Солнцестояния.
Я остановилась на краю улицы, глядя на утоптанную землю, даже не мощенную булыжником. Летом, пока жарит солнце, она не доставит особых неудобств, но придут осенние дожди, и грязи на ней будет по колено. Но как бы ни легли руны, к тому времени я окажусь далеко отсюда. Во мне закипела злость. Это походило на дурной сон, который я однажды видела: будто я увязла в игре, где после каждого выигрышного броска теряла в два раза больше денег в следующем туре, но по какой-то непонятной причине не могла бросить руны и уйти от стола. Нет, это скорее напоминало то, как я заблудилась в одном из бессмысленных лабиринтов, которые с недавних пор стали настоящим поветрием среди тормалинской знати. Или то увлечение прошло? Моды могли сильно измениться за четверть года, которую я провела в пути, верно? Я вдруг поймала себя на том, что ужасно скучаю по Райшеду.
- Лучше б он принес что-то полезное на нашу вечеринку, этот приятель твоего мага, - пробормотал Грен. - Иначе мы зря проделали весь этот долгий путь с нагорий.
- Узара говорит, что этот человек знает, как связаться с аниатиммами в горах к югу от Мандаркина, и сумеет расспросить их о Шелтиях.
Мой спокойный ответ был великим достижением, ибо я спорила об этом с Узарой всю дорогу - от самых верхних притоков Пасфала до этого широкого, заполоненного баржами русла.
- Откуда ты знаешь, что та Шелтия не предупредила о нас каждый рекин, фесс и дол от Ущелья до диких земель? - вполне обоснованно возразил Грен.
- Тогда пойди и убеди Сорграда, - огрызнулась я. - Пока он поддерживает мага, мы либо идем с ним, либо гребем отсюда на свой страх и риск.
Сорград был непреклонен. Пользуясь авторитетом старшего брата, он требовал, чтобы мы ушли как можно дальше, пока не умолкнет эхо нашего позорного изгнания.
Меня охватил невероятный приступ страха. Это случалось уже не раз, когда я думала о возвращении в горы. Я становлюсь трусихой? Или это подспудное осознание того, что, если я окажусь перед лицом Сэдрина у двери в Иной мир, Райшед останется на этой стороне, убиваясь по мне?
Грен что-то пробурчал, сердито засунув руки в карманы.
- Ладно тебе. Может, мы не так уж плохо проведем здесь праздник.
Я свернула на широкую улицу, по обеим сторонам которой стояли длинные низкие дома, крытые толстым слоем тростника. На мостовую выходили лавки и мастерские, семьи жили в следующих комнатах, в глубине дома, еще дальше располагались кухни и тому подобное. В окнах некоторых домов поблескивало мутное стекло, но большинство довольствовались одними деревянными ставнями, не очень надежными с виду. Однако я сомневалась, что у этих людей есть что красть. Мы обошли зловонную кучу штукатурки, смешанной с навозом, которой латал свои глинобитные стены какой-то заботливый крестьянин.
Солурские обычаи не признавали трактиров. Любой человек, имевший деньги или влияние, останавливался в замке; чем важнее он был, тем ближе его поселяли к главной башне, где жили лорд Пастисс, его семья и двор. Всем остальным предлагались на выбор различные дома, в которых продавали эль или еду или сдавали комнаты. Солуране добывают средства к существованию самыми разными путями.
Я толкнула дверь в дом, где мы квартировали. Изнутри пахнуло чем-то затхлым.