Наверное, командиры и наставники все такие".
— В таком случае, Мирон, этот парень столь великий мастер, что я недостоин с ним состязаться и могу лишь смиренно просить дать мне урок. Но, поскольку мы с ним сражаемся на разных сторонах, то цели у него явно другие. Рассуждая логично, он посадил мне на спину нового соглядатая, которого я не заметил, хотя и проверялся несколько раз. Рассуждая далее, я привёл этого неизвестного прямиком в "Дом Дельбека" и теперь нашим врагам известно, где остановился ты, Наромарт и дети. Что будем делать?
— Будем надеяться, что ты прав и этого не случилось, — серьёзно ответил Нижниченко. — Сначала следует отработать более вероятный вариант, а именно тот, при котором ты выследил этого парня до его логова. Кстати, куда он направился?
— В Вальдский замок, — с немного наигранным спокойствием сообщил Йеми. — Следить за мной его послала Инквизиция.
— Да, будь у него иные хозяева, к инквизиторам бы он не пошел, — задумчиво согласился Мирон. — И что это, по-твоему, может означать?
— Всё, что угодно. У Инквизиции есть масса причин, чтобы пообщаться со мной поближе. Во-первых, как ты понимаешь, моя вера. Во-вторых, мой род занятий.
— Я думал это не по их части…
Йеми скривился.
— Мирон, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты этого заслуживаешь. Разумеется, по этому поводу инквизиторы меня судить не станут. Но, поймав чужестранного лазутчика и передав его имперским властям, они могут попросить у властей что-то нужное для себя.
— Извини, мне показалось, что подобные комбинации слишком сложны для вашего времени.
— Вообще-то такие истины были известны ещё до Катастрофы. Должно быть, это ваши предки были ленивы и нелюбопытны. Или же вы слишком мало и плохо знаете, как они жили.
— Второе вернее, — примирительно заметил Мирон. — В моём мире люди намного больше интересно будущее, чем прошлое.
— Вы умеете предсказывать будущее?
— Нет.
— Тогда как можно интересоваться тем, чего нет и неизвестно, каким оно будет?
— Э… Йеми, ты не находишь, что сейчас не самое подходящее время для обсуждения этого вопроса? Может, вернёмся к интересам инквизиторов? У них есть к тебе ещё какие-нибудь претензии, кроме того, что ты уже назвал?
Йеми усмехнулся.
— Сущие пустяки. Наш общий друг Олус, за которого тоже можно получить немалую выгоду. Ну и Серёжа.
— Серёжа?!
— Честно сказать, я думаю, что дело именно в нём. Не забывай, где ко мне прицепился этот хвост. А пришел я туда, чтобы выкупить Серёжу.
— Всё верно, но чем он мог заинтересовать Инквизицию?
Кагманец деланно пожал плечами.
— Инквизицию интересуют нечки, неправильные маги и слуги неправильных богов. Ты знаешь мальчика лучше.
Мирон даже на мгновение остановился, но тут же взял себя в руки. Когда два человека идут по краю рыночной площади и ведут между собой тихую беседу — это никого не удивляет. И никто не подслушает: в гомоне рынка в двух шагах ничего не слыхать. А вот если остановиться, да ещё голос повысить, то можно и привлечь чьё-нибудь ненужное внимание.
— Йеми, в нашем мире нет нечек. Серёжа — человек, это — раз. В нашем мире нет магии, значит, он не маг — это два. Что же касается религии…
Мирон на мгновение задумался. Русский мальчик из Приднестровья, безусловно, мог быть православным христианином. Но крестика на мальчишке не было, это точно. И потом, девяносто второй год. Скорее всего, ни в каких богов Серёжа не верил. Во всяком случае, из того, знал про него Нижниченко, красный пионерский галстук смотрелся на шее у парнишки гораздо логичнее крестика.
— Ваших богов в нашем мире нет. Так что…
— Насчёт магов звучит особенно несерьёзно: Балис до сих пор не может понять, что с ним происходит.
— Вот именно, не может понять.
Йеми вздохнул.