- Мой господин, мой господин! - раздался голос старшего слуги Бодилис. - Простите, но пришел ваш солдат. Он говорит, что должен немедленно вас видеть.
- Что? - Грациллоний с негодованием спустил ноги на пол. Почему они не могут оставить его в покое? Он схватил висевшее на деревянном колышке платье и оделся. Бодилис приподнялась и удрученно посмотрела на него.
В атриуме его ждал Админий, он был в гражданской одежде, в которую, судя по всему, он облачился с не свойственной военным поспешностью. Он поздоровался с Грациллонием.
- Умоляю простить меня, господин. - На его тонком лице, в котором выдавались неровные зубы, было написано отчаяние. - Боюсь, у меня плохие новости. Но я надеюсь, что центурион все уладит.
У Грациллония не осталось и следа еще недавно переполнявшего его счастья.
- Говори.
- Вам бросили вызов. Он ждет вас в Священном лесу, господин. Вас искал один из лавочников, но я решил предупредить лично.
Словно вихрь ворвался с улицы и закружился вокруг Грациллония.
- Что тебе еще известно?
- Ничего, господин. Но, если хотите, узнаю. - Грациллоний покачал головой.
- Не надо, - мрачно сказал он. - Подожди.
Он вернулся в спальню Бодилис, которая, едва прикрыв наготу, последовала за ним и все слышала. Она стояла у двери с побледневшим лицом.
- О нет, - прошептала она, протянув к нему холодные руки. - Только не сейчас.
- Я уезжаю из Иса, - резко сказал Грациллоний и прошел мимо нее в спальню.
Когда он вернулся, с сандалиями и плащом, она даже не пошевельнулась. Увидев ее расширенные глаза, он почувствовал угрызения совести. Он остановился, обнял ее за плечи и сказал:
- Прости. Я не подумал, насколько это тяжело для тебя. Прибыл совершенно незнакомый человек, может быть, даже второй Колконор. Не бойся. Он перешел с латыни на исанский. - Нет, не бойся, сердце мое. Я уничтожу этого несчастного, с твоей головы не упадет ни один волос.
- Я даже не смею молиться, - прошептала она. - Все в руках Божьих. Но я буду надеться и тосковать по тебе, Граллон, которому так чуждо возложенное на него бремя.
Он поцеловал ее и быстро вернулся к Админию. Пронизывающий ветер срывал мертвые листья, они кружились в вихре и опускались в грязные лужи. Небо затянуло тучами, сквозь них проникал свет, едва освещавший крыши домов. В темноте пролетели грачи. На ветру одежда трепетала, как будто люди собирались взлететь.
- Вы победите его, господин, как обычно, - сказал Админий. - Он провел бессонную ночь под дождем. Он поступил бы умнее, если бы отложил поединок до завтра.
Грациллоний кивнул с отсутствующим видом. Правило, гласящее, что король, если только он в городе, должен сразу принять вызов, без сомнения, доставило бы Таранису несказанную радость; оно давало ему преимущество. Но правила меняли редко, даже если монарх был политическим ничтожеством.
- Если вы вдруг проиграете, - сказал Админий, - хотя Господь этого не допустит, ему придется встретиться с нашими парнями.
Грациллоний прорычал:
- Нет, ни один легионер не посмеет его и пальцем тронуть. Это приказ.
- Но вы префект Рима!
- Тем более я должен соблюдать закон. Включая проклятые законы Иса. Мы не можем позволить, чтобы в городе начались беспорядки. Разве ты не понимаешь, что это краеугольный камень всего, что я заложил в Арморике? Грациллоний задумался. Его ум был быстр и ясен, как солнечный луч. - Если я погибну, доложи об этом Сорену Картаги. На первое время правителем будет он. Накажи ему, чтобы продолжал мою политику на благо Иса. Дашь ему все, что он потребует. Если он не послушает тебя, отведи легионы к правителю и оставь их в его распоряжении.
- А как же вы, господин?
- Сожгите меня, а пепел развейте над морем. В Исе так поступают со всеми поверженными королями.