Если станет ясно, что она попала в затруднительное положение, будет повод настоять на окончании разговора. Если раньше Фреда пыталась отвлечься, не замечать боли, то сейчас она впустила ее в себя. Какой смысл показывать чудеса выносливости, если от этого ее положение становится только хуже? Фреда тяжело вздохнула и скомкала в пальцах простыню. Это принесло неожиданное облегчение, оказалось, что мужественно терпеть боль гораздо труднее.
Но Крэш, кажется, спрашивал что-то о конкурентах и ждет ответа.
— Не представляю, кто может на такое решиться. Очевидно, что кому-то очень понадобились мои записи и этот робот, но я все равно не вижу в этом никакого смысла. В конце концов, кто бы ни украл мои труды, он должен понимать, что я смогу сделать все заново и так доказать, что это — моя работа. Но кто-то сделал это. И не спрашивайте меня почему.
— Может, они хотели задержать вас, приостановить вашу работу, пока их специалисты вас не обгонят — тем более имея перед собой образец вашей работы?
— Может, и так, но мне все эти доводы кажутся довольно шаткими.
Крэш едва заметно улыбнулся. И все же за этой улыбкой крылась искренняя теплота. Он действительно был очень заинтересован и проявлял неподдельное участие.
— Вы правы, конечно. Но, к сожалению, у нас слишком мало материала для расследования. Вы больше ничего не можете нам сказать?
Фреда покачала головой:
— Боюсь, что нет.
— Ну что ж. Мы еще поговорим с вами, а пока вам нужно отдохнуть.
— Да, конечно. К завтрашнему вечеру мне нужно быть в форме — завтра ведь презентация.
— Презентация? — заинтересовался шериф.
— Простите, я думала, вы знаете. Завтра вечером моя «Лаборатория» делает большую открытую презентацию. Должна признаться, что я не позволяла до поры рассказывать об этом, но…
— Ах да, конечно! Множество самых разных людей, с которыми мы беседовали, говорили мне, что не могут пока ничего рассказать и нам придется подождать до презентации. Так никто и не признался, что вы там такое сделали. Меня больше всего удивило, насколько они уверены, что вы успеете поправиться к презентации.
— Если бы я не смогла, доклад сделал бы Йомен Терах, или если не Йомен, то Губер Эншоу, или кто-то другой. Если никто не говорил вам, что выступать буду именно я, значит, они знали только, что презентация состоится, и не знали, кто будет ее вести. — Фреда ненадолго задумалась, потом продолжила: — Если на меня напали, чтобы провалить презентацию, значит, все же имело смысл держать в секрете имена моих заместителей. Если бы я была таким заместителем, я бы постаралась держаться тише воды, ниже травы.
— Значит, вы считаете, что преступление имеет отношение к вашей презентации?
Фреда пожала плечами, немного нарочито. Боль снова усилилась. Проклятие, как болит голова!
— Понятия не имею. Но это вполне возможно. Эта презентация должна была состояться во время второй моей лекции. Вы слушали первую?
— Нет, к сожалению.
— Тогда я очень рекомендую вам просмотреть ее в записи. Вы найдете там уйму мотивов для того, чтобы проломить мне череп. Их там полно! — Фреда скрестила руки на груди и задумалась. Она поймала себя на том, что смотрит в упор на свои согнутые колени, прикрытые одеялом. Невозможно поверить, что из-за этой лекции кто-то решился ее убить!
— Если там может крыться мотив преступления, я обязательно просмотрю ее, как только смогу. А вам надо отдохнуть. Мы вас сейчас оставим, — сказал Крэш. — Пойдем, Дональд!
Но Дональд не двинулся с места. Вместо этого он заговорил:
— Прошу прощения, леди Ливинг, но мы должны выяснить два очень важных вопроса и лучше всего прямо сейчас. Скажите, пожалуйста, у того робота, что пропал из лаборатории, есть имя или серийный номер? Это понадобится при розыске.