Сказали: опять десант высадился.
- Перестраховка. На всякий случай. Они любят приходить ночью, а вчера их еще не было.
Костров понимал, что служба информации у Патет-Лао налажена достаточно хорошо, профессионально. Но не настолько же, чтобы предугадывать любой ход противника с той стороны Меконга? Выходит, настолько, раз сидят они сейчас на обрывистом берегу и, как выразился Миенг, "ждут гостей".
- Сколько у тебя солдат?
___ Хватает, - сердито прошептал Миенг. - Молчи и слушай.
_ А сколько гостей? - не утерпел все-таки Костров, но ответа не получил и стал слушать.
разговаривать Миенг запретил, видеть - все равно ничего не видно, осязание и обоняние тоже вроде лишние сейчас. Только слух. Но что слушать? Костров слышал Меконг - ровный, ритмичный плеск волны у берега. Неведомая птица - он так и не научился различать птиц Лаоса даже по внешнему виду - опять кричала в лесу, перекрывая зудящий хор цикад. Ей вторил кто-то совсем уж непонятный: может быть, обезьяна, а может, еще кто... Говорили, в этих местах в Меконге водится нечто вроде знаменитого лохнесского чудища в индокитайском варианте. Говорили и о жертвах этого речного змея: о каких-то рыбаках, о крестьянине, даже о дипломате из Вьентьяна, утонувшем здесь несколько лет назад. Если всерьез поверить в существование "чудовища", то неведомый глас вполне может принадлежать ему. Тогда диверсантам лучше обождать: змей что-то разговорился, так и слопает их вместе с пирогой или на чем они там собираются форсировать реку.
Потом Костров подумал, почему у Миенга нет автомата? Да и кобуры с пистолетом на поясе Костров у него что-то не углядел. Руками он, что ли, диверсантов станет душить? Сомнительно... В боксе таких, как он, называют "мухачами" - самый наилегчайший вес. А диверсанты по логике должны быть здоровенными, да еще и вооруженными до зубов. Для встречи с ними и самому Кострову неплохо бы обзавестись каким-нибудь пистолетиком. "Смит-и-вессоном", к примеру. Или браунингом. Попросить у Миенга? Не даст, конечно. И правильно сделает. Костров даже устыдился внезапного желания. Хорош будет советский корреспондент с оружием в руках! Как это обычно формулируется: вмешательство во внутренние дела?..
Миенг дотронулся до его руки.
- Слышишь?
Все было по-прежнему: и плеск волны, и цикады, и легкий шум пальмовых листьев, только птица не кричала и "чудовище" приумолкло - устало ворчать. Никаких посторонних звуков. Тишина!
- Ничего не слышу.
- Плеск.
Костров даже голову вытянул в сторону реки: те же волны, та же дурманящая сырость. Что Миенг имеет в виду?.. И вдруг Костров уловил чуть слышные хлюпающие звуки, даже не звуки -звук: будто кто-то в середине реки опустил в воду камень. Аккуратно опустил - не бросил, и все же не бесшумно.
- Что это?
- Весло.
Миенг приложил руку ко рту, и к хору цикад добавилась еще одна - совсем рядом, потом еще и еще.
- Сиди здесь, - эти слова Костров скорее почувствовал, чем Услышал.
Миенг, согнувшись, бесшумно метнулся в сторону, пропал в темноте. Костров, обиженный, что его оставили одного и наверняка вдалеке от главных событий, снова прислушался. Плеск весла повторился, потом еще раз - уже значительно ближе. Пирога - скорее всего это была она - подходила к лаосскому берегу. Судя по всему, те, кто шел на ней, хорошо знали этот берег, помнили, что здесь обрыв, и надеялись подняться по какой-то ложбине, известной, впрочем, и солдатам Миенга. Иначе почему бы они ждали гостей здесь, а не метрах в ста отсюда?
Хлюпанье весла стало повторяться чаще, слышнее и переместилось влево, куда скрылся Миенг. Кострову очень хотелось пойти вслед за ним, но он боялся пошевелиться. Он не умеет передвигаться так же бесшумно, как Миенг, и конечно же Кострова немедленно услышат - он даже шагу сделать не успеет.