.? – спросил один из воинов с незнакомым акцентом.
– О, она все умеет, – охотно отозвался продавец. – Вы будете довольны. Она ходила с караваном, а в степи нужно все уметь. Дьявол не придумал еще такой работы, с которой не справится рабыня каравана. Посмотрите, какие сильные у нее руки и ноги. Стальные мышцы, ни капли жира. Она очень выносливая. Может бежать, держась за стремя, целый день. Может неделю не есть.
– Ходила с караваном, говоришь? Много повидала? – один воин взял ее за подбородок, поднял лицо, внимательно посмотрел в глаза. – Ты была в Бахане?
Дора кивнула, продолжая смотреть воину прямо в глаза. Взгляд в упор – единственное оружие, которое у нее оставалось. За грубое слово можно получить плеткой по ребрам, за дерзкий взгляд – в худшем случае оплеуху. Но дерзкая рабыня может не приглянуться покупателю. Тогда впереди будет еще одна ночь с хозяином. Еще один шанс.
– Нет города от океана до океана, где бы она не была, благородные чужеземцы. Нет караванной тропы, которой бы она не знала.
– Что ты умеешь? – спросил второй воин.
– Ухаживать за вьючными лошаками. Паковать грузы, столько, сколько лошак сможет снести. Вести хозяйство в доме не умею.
– Вы видите, она очень честная, – подхватил продавец, чтоб исправить впечатление, – Ей не нужно приказывать, достаточно объяснить один раз. Вы можете доверить ей любые ценности. Можете поставить перед ней кувшин воды, она умрет от жажды, но не притронется к нему без вашего разрешения.
– Умрешь? – с интересом спросил воин.
– Выпью все до капли. Какая польза хозяину от мертвой рабыни.
– Видите! – вскричал продавец. – Где еще благородные чужеземцы найдут такую честность? Такую рассудительность!
Воины с улыбкой переглянулись.
– Вы не верите? Проверьте ее. Я без колебаний доверю ей свой сундук с деньгами.
– Ладно, старик, сколько ты хочешь за эту кучу добродетелей?
– По счастливой случайности хозяин этой рабыни сейчас как раз в моей палатке. Вы сами сможете договориться о цене, – продавец скрылся за пологом, и через секунду из палатки вышел Телим. Дора трагически свела брови, приоткрыла рот и не сводила глаз с его лица. Жалобный и одновременно осуждающий взгляд.
– Двадцать пять золотых, – твердо произнес Телим. Один из воинов присвистнул, рот Доры округлился от удивления. Продавец надвинул на глаза тюрбан, застонал и скрылся в палатке.
Видимо, хозяин передумал меня продавать, – решила Дора, – и теперь высокой ценой пытается отпугнуть покупателей. – Опустившись на колени, она схватила его руку и прижала к губам. Телим дернулся, будто его ужалила змея.
– Двадцать пять монет? – протянул второй воин, обошел Дору кругом, провел пальцем по шрамам от бича на плечах. – За такие деньги я могу купить дюжину тех, – мотнул головой в сторону рабынь черной работы.
– Она и стоит дюжины, – ответил Телим.
– Пять золотых, – предложил воин.
– В прошлый раз меня продали за три, – вставила Дора.
– Да, семь лет назад она стоила три. Но сейчас она стоит двадцать пять, и я не торгуюсь.
– Благородные воины, я не стою таких денег, – опять влезла Дора и почувствовала, как рука Телима легла на ее затылок.