- Наверное, Клану Кречета действительно лучше всего подходят эти легенды. Мы неистовый клан, и никакие напасти не в силах остановить нас, уверенно сказал полковник.
- Я думаю, тебе непременно следует идти добровольцем в качестве пушечного мяса. Ты, очевидно, окончательно постарел и лишился рассудка. Феникс! Для меня это звучит, словно вольнорожденческая чушь.
У собеседников не было времени продолжать дискуссию, так как на них сейчас наступали вновь прибывшие боевые роботы Ком-Гвардии. Обе стороны встретились в яростном и жестоком бою. Соколиная Стража, измотанная, почти израсходовав боеприпасы, на поврежденных и помятых боевых роботах тем не менее отбила множество атак и сумела сдержать Ком-Гвардию и не позволить ей прорвать свои ряды, пока большинство шаттлов не поднялись с Токайдо. Джоанна была в числе самых яростных воинов и в своем неистовстве уступала, наверное, только своему командиру, полковнику Эйдену Прайду.
Когда отступление почти завершилось, наступило время для Соколиной Стражи сделать рывок к собственному шаттлу - "Хищнику", который только что приземлился на взлетно-посадочной площадке. Пока остальные отходили к кораблю, Эйден, Джоанна, Жеребец и Диана оставались на месте. Тем временем множество вражеских боевых роботов уже высыпало на поле боя. Казалось, что их количество растет, словно противник разработал какой-то вид робота-амебы, который размножался в геометрической прогрессии. Разведка Клана Кречета не подавала признаков жизни. Во всяком случае, Эйден уже давно не слышал голоса Каэля Першоу, поэтому никто не знал, откуда появлялись новые вражеские машины. Эйден предположил, что новые шаттлы приземляются сразу за линией фронта.
- Все достигли "Хищника", - проинформировала его Джоанна.
- Так быстро?
- А нас не так уж много и осталось, полковник.
- Да, конечно. Тогда приказываю всем оставшимся эвакуироваться!
Джоанна направила своего "Бешеного Пса" к "Хищнику". Справа от них находился "Грифон" Дианы. Джоанна не расслышала воя летевшей ракеты, но ее боевой робот сотрясло взрывом. Прошли секунды, после чего она поняла, что ракета попала в "Грифон", который теперь заваливался. Джоанна развернула свою машину и открыла огонь по ближним вражеским боевым роботам, совершенно не представляя себе, кто из них запустил снаряд "Грифона".
- Диана! - закричала Джоанна. - С тобой все в порядке?
Ей ответил слабый, еле слышный голос:
- Со мной... нет, со мной не все в порядке. Пробило мою кабину, я зажата. Катапультный механизм не срабатывает.
- Что случилось, капитан?
Это был Эйден.
- Диана, сэр. Она зажата. Что-то с катапультой...
- Я слышал это, капитан. К несчастью, мы ничего не сможем сделать. Нам приказано немедленно отправляться к "Хищнику". Умри храбро, воин Диана.
- Если я умру, - дрожащим голосом произнесла Диана, - то намереваюсь умереть храбро!
- Мы никого не пошлем за ней? - спросила Джоанна.
- Все техи, медики и прочие уже оставили планету. Нет никого, чтобы помочь ей.
- Я вынесу ее, - заявила Джоанна.
- Нет времени. Ты не должна жертвовать боевой машиной ради одного воина, капитан Джоанна. Что происходит с тобой? Немедленно в "Хищник"!
Джоанна так никогда и не поняла, как у нее это вышло. Не поняла, почему она это сделала.
- Я должна сказать тебе, Эйден Прайд, что воин Диана - дочь женщины-ученого по имени Пери. Ты ее отец.
- Отец? - переспросил Эйден каким-то странным голосом.
- Ты не должна была говорить! - воскликнула Диана, но на последнем слове ее голос, казалось, словно угас.
Эйден никогда никому не смог бы объяснить поток мыслей, которые пронеслись в его голове после слов Джоанны. Он вспомнил, как однажды, сидя у озера, долго размышлял над понятием "отец".