Космическая Команда за– секретила информацию, но на Скайфэке это известно всем.
– И эта штука появилась опять? – спросила Шера.
– Да, сразу за орбитой Сатурна. Меня это почти не заинтересовало. Без сомнения, объяснение этому феномену существует, а поскольку Айзека Азимова рядом нет, я наверняка не пойму ни слова. Большинство из нас перестали верить во внеземные цивилизации, когда Проект ОЗМА обернулся пустышкой.
– Маленькие зеленые человечки, надо полагать. Не мог бы ты показать нам холл, Том? Я так понимаю, что он точно такой же, как тот, где мы будем работать.
Казалось, Том обрадовался перемене в разговоре.
– Ну конечно.
Мак-Джилликади провел нас через герметичную дверь напротив той, куда вошел Кэррингтон, через длинные залы, где полы закруглялись впереди и по– зади нас. Каждый зал, наполненный деловитыми и целеустремленными людьми, был оборудован по-своему, каждый чем-то напоминал мне вестибюль «Нью Эйджа», или, возможно, старый фильм «2001».
Футуристическое Изобилие, настолько подчеркнутое, что просто обалдеть.
Уолл-стрит, поднятая живьем на орбиту – тут даже часы показывали время Уолл-стрит. Я пытался, но так и не смог уверить себя в том, что совсем рядом в любом направлении холодное и пустое пространство Космоса. Хорошо еще, что иллюминаторы отсутствовали, – в один прекрасный день, привыкнув к низкой гравитации, человек может забыться и открыть один из них, чтобы выбросить окурок.
Пока мы шли, я изучал Мак-Джилликади. Он весь был безукоризнен, от узла на галстуке до кончиков ногтей, и не носил никаких украшений. Волосы
– короткие и черные, борода устранена физиологическими методами, и на профессионально бесстрастном лице – неожиданно теплые глаза. Я все гадал, за какую цену он продал душу, и надеялся, что он не продешевил.
Мы должны были снизиться на два этажа, чтобы попасть в холл.
Гравитация на верхнем поддерживалась в 1/6 нормальной, вероятно, для удобства лунного персонала, совершавшего регулярные рейсы на Скайфэк, но главным образом, конечно, для удобства Кэррингтона. Спуск принес небольшое увеличение веса, приблизительно к 1/5 или четверти нормального.
Моя нога резко воспротестовала, но, к своему удивлению, я обнаружил, что предпочитаю боль ее отсутствию. Немного страшно, когда старый друг покидает тебя.
Холл оказался больше, чем я ожидал, и вполне удовлетворял нашим целям.
Он включал все три этаж и одна стена целиком была огромным ви– деоэкраном, по которому ошеломляюще кружились звезды; со случайной регулярностью к ним присоединялся кусочек матери-Земли. Пол был заставлен по-разному сгруппированными столами и стульями, но я видел, что, если его очистить, Шере будет обеспечено вполне достаточно места для танца. По укоренившейся привычке мои ноги начали проверять пол, насколько он подходит в качестве поверхности для танца. Затем я вспомнил, как мало все это значит в данной ситуации.
– Ну, – сказала мне Шера с улыбкой, – вот как будет выглядеть наш дом в последующие полгода. Холл Кольца-2 идентичен этому.
– Полгода? – сказал Мак-Джилликади. – Исключено.
– Что вы имеете в виду? – Шера и я воскликнули одновременно.
Он моргнул, услышав наш сдвоенный вопль.
– Ну, вы, вероятно сможете оставаться так долго, Чарли. Но Шера уже провела год в низкой гравитации, когда работала в машинописном бюро.
– Ну так что?
– Смотрите. Вы собираетесь проводить в невесомости долгие отрезки времени, если я правильно понимаю?
– По 12 часов в день, – согласилась Шера.
Он поморщился.
– Шера, мне ужасно не хочется говорить… но я бы удивился, если бы вы продержались даже месяц. Человеческий организм рассчитан на среду с одним g и плохо работает в нулевой гравитации.
– Но он адаптируется, не так ли?
Том невесело рассмеялся.