Ребята вошли в воду и поплыли вдоль каменных стен, изредка перекликаясь, чтобы в темноте не оторваться друг от друга. Я веду их к цели.
На норвежцев вышли неожиданно и тут я понял, что опоздал. Уже не один, а два катера, мелькая светом иллюминаторов, габаритов и дежурных огней покачивались за выступом скалы в маленьком заливчике. Значит Крингстон опередил меня, второй катер все же пришел. На палубах возня. Несколько мелькающих теней перебрасывали тюки с одной посудины на другую. Тут мне ударила в голову мысль, а что если все же тихонечко залезть на катер и, пользуясь темнотой и занятостью команды, что-нибудь натворить.... Все таки мы называемся морскими диверсантами. Я окликаю своих пловцов и собираю их в кучку, пытаясь объяснить, что хочу сделать.
- Я и вот вы, - пальцем указываю ближайшую фигуру, - пойдете со мной на корабль. Вам, - теперь обращаюсь к остальным, - тихо проплыть в заливчик к той выступающей скале и попытайтесь на нее залезть. Постарайтесь взять под прицел всю палубу. Если нас накроют, стреляйте на поражение. Диск выпустили и все под воду, на место встречи. Только тихо, когда будете заползать на скалу, прошу быть внимательными, не бряцать оружием и не ронять камни в воду. Понятно?
- Понятно, - шепотом ответили четыре голоса.
- Если все будет тихо и мы вдвоем удачно выскочим из этой каши, то все равно устройте тар-таррарам, откройте огонь. А тебе, - я киваю выбранному напарнику, - необходимо здесь снять баллоны и ласты. Мы с тобой спрячем все здесь, у берега, когда вернемся - оденем. С собой берем только кинжалы, фонарики и твой автомат. Теперь все, по местам.
По цепи якоря я забрался до поручней и осторожно выглянул на палубу. Никого не видно, шум работы и отдельные разговоры только с той стороны. За темным стеклом командирского мостика вдруг вспыхнул огонек сигареты, значит там кто то все же дежурит. Делаю знак напарнику и, перевалившись через борт, осторожно перебегаю к середине катера. За спиной дышит мой пловец. Мы переходим от дверцы к дверце и останавливаемся перед входом в машинное отделение. Мой напарник открывает дверцу, а я впрыгиваю в темноту. Под ногами ступени, мы скатываемся вниз прямо под свет лампочки и тут же нарываемся на первого человека. Грязноватый, в майке, толи матрос, толи офицер, с недоумением смотрел на нас. Он что то спросил на своем языке, но мой помощник двинул ему автоматом в лицо, отбросив на стенку, а я кинжалом ударил в горло. В машинном отделении тесно, мы расходимся вдоль бортов, и крадемся мимо двигателя и многочисленных труб. Насвистывая песенку, ко мне приближается еще одна фигура. Я заползаю на горячую трубу и прячусь от света лампочки. Этого я обхватил сзади, заткнув рот ладонью, матрос даже ничего не понял, когда всадил кинжал ему под лопатку. Вроде больше никого нет. Теперь мы начали хозяйничать. Я подбираю в "бардачке" гаечный ключ и пытаюсь испортить трубопровод подачи топлива к двигателю, напарник рвет провода, уродует насосы и мнет тонкие трубки. Фланец трубы чуть отошел и темноватая вонючая жидкость хлынуло на двигатель. Мой помощник изуродовал панель со множеством разноцветных лампочек.
Загрохотали сапоги еще одного неизвестного гостя по ступенькам трапа. Он раньше нас входит в полоску света и с обалдением смотрит на развал и ближайший к нему труп. Тут парень увидел нас и среагировал мгновенно, он завизжал и бросился на верх. Мы за ним, но он раньше нас, выскочил на палубу понесся по ней, продолжая орать благим матом. Выскакиваем на палубу тоже и тут завыл сигнал тревоги, я сходу прыгаю за борт. Где то рядом плюхается помощник.
Иду под водой и выныриваю почти у скал, слышу грохот автоматов, крики, вопли. Неожиданно на одном из катеров вспыхнул прожектор, его луч замелькал по скалам и черной воде, заработал крупнокалиберный пулемет.