Он уже платил дань двум парням из управления пожарной охраны, не говоря о полицейском сержанте, ведавшем здешними постовыми полицейскими; еще один такой нахлебник с протянутой рукой, - и выгоднее станет вести дело без нарушений. Капек со своей стороны втайне надеялся, что бармен не оповестит всех и каждого из посещающих заведение, что этот здоровый светловолосый парень на самом деле - полицейский детектив. Да, в наши дни нелегко дается честный кусок хлеба - у каждого хватает своих забот.
Метод, при помощи которого Капек решил вести свою честную игру именно в это светлое октябрьское воскресенье, такое яркое и светлое снаружи и столь мрачное и затхлое здесь, в баре, сводился к тому, чтобы заставить разговориться кого-либо из местных пьяниц. Капек просидел за стойкой бара уже около часа, изучая посетителей и пытаясь определить, кто из них завсегдатай, кто может знать его самого, а значит и род его занятий, и кого это знание может настроить к нему явно недоброжелательно. Раздумывая обо всем этом, он старался вести себя весьма непринужденно: раз позвонил по телефону, имитируя оживленный разговор, раз сходил в туалет, три или четыре раза опускал монетку в автоматический проигрыватель, а потом, наконец, занял место на высоком стуле у стойки так, чтобы можно было слышать разговор бармена с посетителем в темно-синем костюме.
Капек развернул прихваченный предусмотрительно воскресный выпуск какой-то газеты, делая вид, что весь погружен в спортивную страничку новостей. Он добыл из кармана карандаш и принялся что-то помечать на полях, всем своим видом показывая, что увлечен подсчетами результатов вчерашних скачек, тогда как все его внимание было сосредоточено на том, что говорит человек в синем костюме. Наконец, когда бармен отошел к другому концу стойки, обслуживая нового клиента, Капек решил сделать первый ход.
- Эта чертова лошадь никогда не приходит в нужное время, - сказал он.
- Простите? - сказал человек в синем костюме, поворачиваясь к нему. Он уже был здорово пьян, приняв, по-видимому, изрядную дозу еще дома до того, как открылись бары. Он смотрел сейчас на Капека с доброжелательным выражением лица, которое бывает у человека, твердо решившего вести себя по-дружески с любым встречным, даже если этот встречный вдруг окажется полицейским. Правда, он, похоже, не знал, что Капек полицейский, и Капек отнюдь не собирался посвящать его в этот маленький секрет.
- В девяти случаях из десяти эта кляча считается железным фаворитом, сказал Капек, - но никогда не приходит первой, если я на нее поставил. Уверен, что жокеи договариваются между собой.
Бармен вернулся на свое место. Капек бросил в его сторону предостерегающий взгляд: "Не вмешивайся, дружок. Ты занимаешься своим делом, а я буду заниматься своим". Бармен только на какое-то мгновение застыл в нерешительности, а потом повернулся и занялся другим посетителем.
- Разрешите представиться - Карл Капек, - сказал Капек и свернул газету, как бы открывая этим путь для дальнейшего разговора. - Двенадцать лет играю на скачках и за все это время всего один-единственный раз сорвал приличный куш.
- Сколько? - спросил человек в синем костюме.
- Четыреста долларов в динаре. Я тогда поставил два доллара. Но это было просто великолепно, - сказал Капек и улыбнулся, качая головой, как бы припоминая этот торжественный момент, которого никогда не было в действительности. Самым крупным выигрышем в его жизни был набор химикалий для школьных опытов, выигранный им на благотворительной лотерее, устроенной при церкви.
- И когда это было? - спросил человек в синем костюме.
- Шесть лет назад, - ответил Капек и добродушно расхохотался.
- Да, недурной перерыв между двумя выпивками, - сказал человек и тоже рассмеялся.
- Простите, я не расслышал вашего имени, - сказал Капек, подавая руку.
- Леонард Сазерленд, - сказал мужчина. - Но мои друзья зовут меня просто Ленни.