Да, эта девушка похожа на мою дочь, но она не моя дочь.
- Это твоя мать, Хелен? - спросил я.
- Вы же слышали, что она сказала.
- Она - твоя мать? - завопил я. - Да или нет?
- Господи, Блейк, не будьте же таким занудой. Чего вы добиваетесь?
- Ладно, - сказал я надзирательнице. - Хватит. Отведите её в камеру.
Хелен увели, а я остался наедине с миссис Пиласки, которая выглядела очень довольной и буквально пыжилась от гордости.
- Так я и знала. Мое материнское сердце чуяло, что Хелен - моя Хелен не способна на убийство.
- Но эта женщина и в самом деле похожа на вашу дочь, миссис Пиласки?
- Да, но это ничего не значит. Допустим, она похожа - и что из этого? Что это доказывает? Сотни женщин похожи на мою Хелен. Да моя Хелен скорее умерла бы, чем соорудила такую прическу, как эта лахудра. Моя Хелен и говорит иначе, и голос у неё другой, у моей Хелен. Да, сэр.
Я повез миссис Пиласки к Чарли Андерсону. О встрече мы с ним заранее не договаривались, поэтому нам пришлось проторчать в его приемной добрых сорок минут, после чего я заставил миссис Пиласки в его присутствии повторить то, что она сказала мне.
- Когда родилась ваша дочь, миссис Пиласки? - спросил он, глядя на копию анкеты Хелен, которую вытащил из ящика своего стола.
- Шестнадцатого сентября 1940 года.
- Где?
- В Чикаго, в больнице Святого креста.
- Есть ли у неё какие-нибудь особые приметы? Родинка, например?
- Да, на спине такая штуковина - в виде полумесяца...
Чарли Андерсон посмотрел на меня и задумчиво спросил:
- Ты купил миссис Пиласки обратный билет?
Я кивнул.
- Вот и прекрасно. Рад был с вами познакомиться, миссис Пиласки, сказал он, учтиво улыбаясь, как истый политик. - Мистер Эддиман отвезет вас в аэропорт.
Проводив миссис Пиласки, я вернулся к себе в контору. Поездка к Чарли Андерсону ничего не изменила. Я знал, что он скажет; знал я также и то, что встал на тропу саморазрушения - медленного, но неотвратимого, если у меня не хватит силы духа сойти с нее.
То, что влюбился я ни в кого-то, а в Хелен Пиласки, меня тревожило, но изменить хоть что-либо я был уже не в состоянии.
Глава седьмая
Сидя за туалетным столиком, Клэр разглядывала меня в зеркало. Я терпеть не могу, когда она это делает, и Клэр это отлично знает, ведь у меня возникает чувство раздвоения личности, такое ощущение, будто меня рассекли на две части, ни одна из которых точно не знает - что происходит с другой. Я знал, что в эту минуту Клэр разговаривает сама с собой, репетируя слова, с которыми вот-вот обратится ко мне. Я прошел в ванную, разделся там, вернулся в спальню и уже ложился в постель, когда Клэр наконец собралась с духом.
- Если бы ты только знал, как ты смешон, - начала она.
- Прекрати! - оборвал я. Все, что последует за этими словами, я уже знал наизусть. - У меня нет ни малейшего желания это обсуждать.
- Разумеется! - В следующую секунду её голос смягчился и в нем зазвучали молящие нотки. - Неужели ты не понимаешь, что у меня хватило бы мозгов понять, как ты... если бы ты просто, как и следовало от тебя ожидать, связался с нормальной женщиной?
- Что значит - нормальной? - не выдержал я.
- Блейк, ты сам отлично знаешь. Тебе тридцать семь лет. Половину своей жизни ты женат на мне. У тебя есть право взбрыкнуть, посмотреть на сторону. Неужто я слепая и не вижу, сколько хорошеньких женщин шныряют по Сан-Вердо? Здесь ошиваются толпы красоток, по сравнению с которыми я выгляжу дурнушкой. Я прекрасно понимаю, что и ноги у меня тонкие, и грудь слишком мала, да и веснушки по всему телу рассеяны. Что, по-твоему, я в зеркало никогда не смотрюсь? Поэтому я не стала бы тебя винить...
- Замолчи! - поморщился я. - Нечего мне объяснять, за что ты стала или не стала бы меня обвинять. И не занимайся кишкоедством. Я тоже тебя знаю и видел тебя голой не раз и не два.