Огромный «бьюик-пикап» фирмы коммунальных услуг, капот которого сверкал на солнце, без труда одолевал крутой подъем, ведущий к перевалу.
Стив Ларсон вел машину, в то время как его брат Рой, развалясь на соседнем сиденье, бездумно смотрел на дорогу. Ничто не говорило о том, что это
братья, если судить по внешности.
Высокий мускулистый блондин со смеющимися голубыми глазами, загорелый, как всякий человек, проводящий много времени на воздухе и солнце, – Стив
казался значительно моложе своих тридцати двух лет. Он был в вельветовых брюках и ковбойской рубашке с засученными рукавами, обнажавшие его
сильные руки.
У темноволосого, на голову ниже младшего брата Роя были тонкие подвижные губы и маленькие темные, как агат, глаза. Суетливые движения
свидетельствовали, что он пережил какое-то потрясение, и нервы его начали сдавать. Его слишком элегантный костюм казался вычурным и неуместным
для путешествия по этому суровому горному краю.
Стив жил в предгорьях Синих гор и разводил в питомнике лисиц. Ему пришлось бросить питомник, чтобы поехать и встретить на вокзале приехавшего из
Нью-Йорка брата. Они не очень ладили друг с другом и много лет не виделись. Стив был заинтересован неожиданным приездом брата.
Встреча на вокзале была холодной, чему Стив не удивился. И в дороге Рой молчал, явно нервничая, и все время оглядывался, словно проверяя, нет ли
за ним погони. Стива это раздражало, но он, зная его вспыльчивый характер, не задавал брату никаких вопросов.
– Ты неплохо выглядишь, – наконец решил он нарушить молчание. – Ты доволен своими делами?
– Не очень, – проворчал Рой, снова оглянувшись.
– Я рад, что ты приехал. Мы столько не виделись, – продолжал Стив, не очень уверенный, что действительно рад встрече. – Ты так неожиданно
приехал…
Если Рой что-то скрывал, а в этом Стив не сомневался, то эти его слова были предложением к доверию и откровенности.
Но Рой уклончиво ответил:
– Возможно, перемена обстановки пойдет мне на пользу. В Нью-Йорке летом слишком жарко, – он угрюмо посмотрел на теряющиеся в облаках вершины.
Куда бы он ни глянул, его окружали горы – то с острыми пиками, то с округлыми вершинами, покрытыми ослепительно белым снегом. – Какие зловещие
места! – невольно вырвалось у него.
– Нет, здесь чудесно! Вековая красота! Величественная и незыблемая, – возразил Стив. – Здесь так покойно, не то что в твоем Нью-Йорке. Мой дом
находится в двадцати милях от ближайшего человеческого жилья, и целыми неделями я не вижу ни единой живой души.
– Вот это то, что мне нужно, – оживился Рой. – Я хочу отдохнуть.
Он поерзал на сиденье и, не удержавшись, бросил взгляд назад. Вид пустынной, извивающейся, словно серпантин, дороги подействовал на него
успокаивающе.
– Да, здесь мне будет отлично. Правда, долго я не задержусь. А тебе нравится уединение? Не скучаешь?
– Нет, я себя чувствую превосходно. Скучать некогда, на моем попечении более ста лисиц, и в питомнике у меня нет помощников.
Рой бросил на него косой жесткий взгляд.
– А как ты поступаешь, когда тебе нужна женщина?
– Обхожусь, – ответил Стив, не отрывая глаз от дороги. Он-то знал, что значат женщины для Роя.
– Ты всегда был размазней. В твоих жилах течет не кровь, а вода. – Рой сдвинул шляпу на затылок. – Уж не хочешь ли ты сказать, что живешь здесь
монахом?
– Я здесь всего год, и у меня пока не было времени думать о них, – коротко ответил Стив.
Рой проворчал:
– Мне следовало привезти для тебя какую-нибудь курочку.