Это та копна, что ли?
— Вы, сэр Дракон, не смотрите, воз отсюда не видно, он за тем поворотом будет. Моя Лючия грозы завсегда боялась, а тут молния как в дерево ударит, она и понесла.
Он что, мои мысли читает? Или я так отчетливо головой верчу, что дураку ясно? Ну почему меня на дипломата не учили!
— Мне бы, сэр Дракон, только зиму продержаться, а там жеребчик подрастет. А пока я буду у Сэма Гавнюка лошадь брать. Он у меня на посев два мешка пшеницы весной занял. А Гавнюком его сэр Вульфред прозвал. Они в тот раз с сэром Блудвилом затеяли биться, кому с нашей деревни в этот год подать брать. Они каждый год бьются, это у них обычай такой. И сэр Блудвил выбил сэра Вульфреда из седла. А люди сэра Вульфреда отнесли его в дом к Сэму. А сэр Вульфред как очнулся, увидел Сэмову жену, и говорит: «Что же ты, гавнюк, ее ко мне на первую ночь не привел?» Так Сэм и стал Гавнюком. А пока сэр Вульфред Сэму ребенка делал, его конь мою Лючию покрыл. Теперь у меня жеребчик рыцарских кровей подрастает. А Сэм не знает, какому сыну хозяйство оставить. По закону полагается старшему, а вдруг сэру Вульфреду это не понравится. А я ему говорю: «Оставляй старшему, как полагается, и не бойся сэра Вульфреда, ты же к тому времени помрешь.» А он боится.
Слушай, длиннохвостый, и запоминай. Ты сейчас за час узнал больше, чем за весь предыдущий год. Как же повернуть этот словесный понос в нужное русло? По плану этот Тит Болтун должен трепетать от страха. Похож он на испуганного? Не больше, чем я на канарейку. Спрашивается, почему. Что я сделал такого, что он проникся ко мне доверием? Сломал хребет его кляче и не стал есть. Разрешил снять шкуру. Слушаю его треп. Ведут так себя злые драконы? Массаракш! Глупею прямо на глазах! Это он должен распустить слух, что я злой. А все же, антуража надо подбавить.
Сжимаю правой лапой нетолстое дерево — сантиметров 20 — 25. Кора и древесина расползаются под когтями, и ствол медленно, со стоном, заваливается. Теперь — энергичный взлет. Мужика сбивает с ног напором воздуха и катит по поляне.
А много ли на самом деле нового я узнал? Что здесь есть рыцари, я знал и раньше. Видел. Дважды. Что господа-землевладельцы пользовались правом первой ночи, знаю. Не знаю, откуда, но знаю. Что такое пояс верности, тоже знаю. Что в остатке? Семейные подробности жизни одного лэнд-лорда и одного крестьянина. Ах, да, еще тот факт, что лэнд-лорды собирают подать со своих крестьян. Получается, этот болтун мне зубы заговаривал? Стоп, спокойней, без эмоций. Ты у него что спросил? Почему он так назвал свою лошадь. Он тебе ответил? Ответил! И почему назвал, и чего она боится, и от кого у нее дети. Про драконов ты его спрашивал? Нет. Забыл! Так чего злишься?
— Эээр акооон, эээр акоон! — Это что, мой селянин забыл спросить, который час? Ишь, как бежит. Кто-то зеленый, чешуйчатый мечтал внушить страх и ужас. А внушил обожание и собачью преданность. Вот он, как собачка за мной дует! Споткнулся! Отстал… Жаль. Интересно, на сколько миль его бы хватило. И что может потребоваться простому селянину от дракона? Странно это. Зачем человеки могут бегать за драконами. Уговорил, красноречивый, возвращаюсь. Раз сам позвал, все мне сейчас о драконах расскажешь.
Красиво планирую и, завершая последний мах крыльями, приземляюсь на четыре точки. Беднягу опять валит ветром. Неустойчивый на ногах оказался.
— Говори.
Во как запыхался. Сразу видно, трусцой по утрам не бегает.
— Сэр Дракон, вы такой сильный, могучий, не могли бы вы спасти девочку?
Нихрена себе новости! Она что, тоже в болоте утонула? У меня как раз богатый опыт спасения утопающих. Тут, рядышком, на краю болота лежит.
— Она ни в чем не виновата, сэр Дракон, это вам любой скажет. Разве это ее вина, что она единственная наследница сэра Тэрибла.
Тэрибл, Тэрибл… Знакомая фамилия… Вспомнил! Иван зэ Тэрибл убивает своего сына.