Но лицо было достаточно благообразное, в нем читались кротость и христианское смирение.
Голос тоже был мягкий и нежный.
- Сын мой, - сказал отец Беньямино, - я выслушаю твою исповедь и дам тебе отпущение грехов. Избавленный от греха, ты можешь идти в мир с
чистым сердцем.
Тури Гильяно внимательно посмотрел на священника, обладавшего такой силой.
- Простите меня, отец, - сказал он. - Я еще не дошел до покаяния, и это было бы лицемерием с моей стороны, если бы я решил сейчас
исповедоваться. Но спасибо за благословение.
Священник кивнул и сказал:
- Да, это лишь усугубит твои прегрешения. Но у меня есть другое предложение, которое, вероятно, имеет более практический смысл в мире сем.
Мой брат, дон Кроче, прислал меня спросить, не хочешь ли ты укрыться у него в Виллабе. Тебе будут хорошо платить, и, конечно, ты понимаешь, что
власти никогда не осмелятся потревожить тебя, пока ты находишься под его покровительством.
Гильяно крайне удивился, узнав о том, что весть о его деяниях достигла ушей такого человека, как дон Кроче. Он понимал, что должен быть
осторожен. Он питал отвращение к мафии и совсем не хотел попасть в ее паутину.
- Это очень большая честь, - сказал он. - Благодарю вас и вашего брата. Но я должен посоветоваться с семьей, я должен уважать желание моих
родителей. Так что пока разрешите мне отклонить ваше доброе предложение. - Он увидел, что священник удивлен. Кто на Сицилии откажется от защиты
дона Кроче? Поэтому добавил:
- Может, через две-три недели я передумаю и приеду к вам в Виллабу.
Отец Беньямино, несколько оправившись от удивления, поднял для благословения руку.
- Да будет Бог с тобой, сын мой, - сказал он. - Тебе всегда будут рады в доме моего брата.
Он сотворил крестное знамение и вышел.
***
Тури Гильяно понимал, что пора уходить из монастыря. Когда Аспану Пишотта зашел к нему в тот вечер, Гильяно дал указание готовить его
возвращение в большой мир. Он видел, что друг его изменился, как изменился и он сам. Пишотта не заколебался и не стал возражать, услышав о том,
что, как он понимал, перевернет его жизнь. Наконец Гильяно сказал:
- Аспану, ты можешь пойти со мной, а можешь остаться в семье. Поступай, как считаешь нужным. Пишотта улыбнулся.
- Думаешь, я уступлю тебе все удовольствия и всю славу? Позволю тебе забавляться в горах, а сам буду водить ослов на работу и собирать
оливки? А как же наша дружба? Чтобы ты жил один в горах, когда мы с детских лет вместе играли и трудились? Только когда ты свободно вернешься в
Монтелепре, вернусь и я. Я приду за тобой через четыре дня.
***
Эти четыре дня Пишотта был очень занят. Он уже выследил контрабандиста на лошади, который предлагал отыскать раненого Гильяно. Его звали
Маркуцци, человек он был опасный, занимавшийся контрабандой по крупному под защитой дона Кроче и Гвидо Кинтаны. Его дядя был одним из главарей
мафии.
Пишотта выяснил, что Маркуцци регулярно совершает поездки из Монтелепре в Кастелламмаре. Аспану знал крестьянина, который держал мулов для
контрабандиста, и когда увидел, что животных забрали с пастбища и отвели в стойло около городка, понял, что Маркуцци на другой день отправляется
в путь. На рассвете Пишотта расположился на дороге, которой должен воспользоваться Маркуцци, и стал ждать.