На каждом углу виа Белла торчали карабинеры - угрюмые, держа на изготовку винтовки и автоматы. Начинался второй день фесты, но эта часть
города странным образом пустовала, на улицах не было даже детей. Гектор Адонис остановил свой автомобиль перед домом Гильяно. Двое карабинеров с
подозрением смотрели на него, пока он не вышел из машины, тогда они заулыбались при виде его укороченной фигуры.
Дверь ему открыл Пишотта и провел в дом. Мать и отец Гильяно ждали на кухне, на столе стоял завтрак из холодной колбасы, хлеба и кофе.
Пишотта снова рассказал о случившемся - на этот раз с мягким юмором. Он изобразил рану Гильяно как сущий пустяк и почти ничего не рассказал
о том, как он героически доставил Гильяно в монастырь. Но Гектор Адонис понимал, что тащить раненого три километра по пересеченной местности
хрупкому Пишотте было нелегко. К тому же он подумал, что Пишотта слишком поспешно закончил с описанием раны. Адонис опасался худшего.
- А откуда карабинеры узнали все и явились сюда? - спросил он.
Пишотта рассказал ему, как Гильяно отдал свое удостоверение личности.
Мать Гильяно запричитала:
- Почему Тури не отдал им сыр? Зачем он стал сопротивляться?
Отец Гильяно резко оборвал жену:
- А чего бы ты хотела? Чтобы он настучал на того бедного крестьянина? Тогда бы он навсегда опозорил наше имя... Вот если бы он не отдал
своего удостоверения, - продолжал отец, Гильяно, - наши друзья под клятвой дали бы показания, что он был здесь на улицах.
- Они все равно арестовали бы его, - сказала мать Гильяно. И заплакала. - Теперь ему придется жить в горах.
- Мы должны быть уверены, что аббат не выдаст его полиции, - сказал Гектор Адонис.
- Не посмеет, - вырвалось у Пишотты. - Он знает, что я повешу его, несмотря на сутану.
Родители Гильяно рассчитывали на помощь Гектора Адониса, который уже помогал их сыну раньше.
- Если полиция узнает, где он, у аббата не будет выбора, - сказал Гектор. - Кое в чем его самого подозревают. Думаю, лучше всего, с вашего
разрешения, попросить моего друга дона Кроче Мало поговорить с аббатом.
Они удивились, что он знаком с великим доном, лишь Пишотта знающе улыбнулся.
- А ты что тут делаешь? - вдруг повернулся к нему Адонис. - Тебя узнают и арестуют. У них же есть описание твоей внешности.
- Те двое полицейских были в усмерть напуганы, - презрительно сказал Пишотта. - Они не узнали бы собственных мамочек. А у меня есть дюжина
свидетелей, которые поклянутся, что вчера я был в Монтелепре.
Гектор Адонис напустил на себя внушительный профессорский вид, И сказал родителям:
- Вы не должны пытаться увидеть сына и никому, даже ближайшим друзьям, не должны говорить, где он. У полиции везде доносчики и шпионы.
Аспану будет посещать Тури по ночам. Как только он сможет двигаться, я устрою, чтобы он пожил в другом городе, пока все уляжется. Потом с
помощью денег все можно будет уладить, и Тури вернется домой. Так что не беспокойся о нем, Мария, береги здоровье. А ты, Аспану, держи меня в
курсе.
Он обнял мать и отца Гильяно. После его ухода Мария Ломбарде еще долго продолжала плакать.
А ему надо было многое сделать - и прежде всего поговорить с доном Кроче, дабы убежище Тури не подверглось налету.