И не было причин считать, что за время работы в народном образовании второй наследник покойного успел столь крепко насолить каким-то соперникам, что те прикончили дядюшку.
Если только сам Этана этого не сделал. Ницан подумал, что неплохо было бы получить текст завещания Навузардана Шульги - с тем, чтобы определить тех, кому смерть миллионера принесла наибольшую пользу. Предположительно, сыну - Пилесеру. Но кто знает, какие подводные камни скрывались за внешне вполне благополучной жизнью столичного богача? На всякий случай он черкнул на странице раскрытого потрепанного блокнота: "Завещание". Вообще, сейчас, после неожиданного открытия относительно истинного характера смерти миллионера, информация досье приобретала двусмысленный характер. Вот, например, странный выезд младшей сестры убитого Шошаны Шульги к дикарям. Почему бы ей не вернутся к дню рождения? Какие отношения связывали брата и сестру? Какова причина отъезда?
Или вот, например, мадам Баалат-Гебал С-Тройной-Фамилией. Никоим образом не походит она на обитательницу дома престарелых, в ней сил и энергии хватит на сотню таких, как, например, Этана.
Кстати об Этане. Что-то она там говорила насчет попытки оспорить завещание? Вообще, поведение этой парочки заслуживает внимания. Госпожа Баалат-Гебал с ее неприязнью к полиции. Господин Этана Шульги, недовольный завещанием дядюшки.
И между прочим, ни словом не обмолвившийся о том, что обратил внимание на дешевизну саркофага. Еще и отпустил шпильку в адрес прямого наследника Пилесера Шульги: дескать, наконец-то начал экономить, только вот почемуто с похоронных услуг...
Детектив почесал в затылке. Похоже, идиллии в этом семействе не наблюдается. И в ходе расследования возможны самые разные неожиданности. Во всяком случае, с каждым из почтенной троицы стоило бы побеседовать тета-тет. Жаль, что до госпожи Шошаны не доберешься.
Если только она действительно находится за морями, за горами, а не на соседней улице Шаарей-Шемаим, в первоклассном отеле под чужим именем.
- Ох-хо-хо... - Ницан отбросил папку с вырезками в сторону, положил перед собой визитную карточку, полученную от продавца "Гудеа".
- "Лугаль-Загесси, практикующий маг, - вслух прочитал он. - Заклинания, лечебные и приворотные снадобья. Улица Бав-Илу, 17".
При звуке его голоса, поднял голову Умник, дремавший рядом с чернильным прибором. Ницан предостерегающе погрозил ему пальцем и задумался. Конечно, начать следовало бы с посещения Лугаль-Загесси.
Хотя бы потому, что там возможна хоть какая-то зацепка относительно личности заказчика. Тот факт, что заказ в "Гудеа" делал фантом Пилесера Шульги, ровным счетом ничего не значило. Телекомом мог воспользоваться кто угодно - от секретаря Цадока до голема-охранника. Уж коли убийца оказался столь изобретателен в способе убийства, то на такую простейшую маскировку, как телефантом, его сообразительности наверняка могло хватить. Мог, конечно, и сам Пилесер. В конце концов, именно он был человеком, максимально выигравшим от смерти Шульги-старшего.
Если только не брать в расчет таких банальностей, как сыновнее чувство, например.
А Ницан почему-то имел обыкновение на все эти предрассудки обращать внимание. Кроме того, судя по скудной информации досье, Пилесер и при жизни отца был фактическим совладельцем и соправителем империи "Дом Шульги". Смерть отца, с одной стороны, делала его полноправным и единственным владельцем, с другой - многократно усиливала ответственность, да к тому же, судя по всему, урезала основной капитал. Из утренней встречи трех четвертей семейства можно было сделать вывод, что завещание Навузардана Шульги приличные доли капитала отводило всем родственникам.
Так что, разумеется, следовало навестить мага Лугаль-Загесси, державшего контору на улице Бав-Илу. Это в восточной части города, рядом с Домами Иштар.