Силецкий Александр
Силецкий Александр Валентинович
Дебри кончились.Бэр Лактион, устало приминая траву, вышел на опушку.Прямо из-под ног с протяжным криком выпорхнула птица.После ливня все вокруг сверкало, распрямлялось, словно вырастая на глазах.С листвы деревьев, что остались за спиной, с хрустящим звоном падали на землю капли.Тучи уходили. Солнце из полуденных высот сияло мощно, ровно и пекло нещадно.Мир вокруг, умытый и как будто иззолоченный открывшимся светилом, пел, гудел, жужжал на мириады голосов.Вот благодать-то!А еще какой-то час назад Бэр Лактион сидел, спиной прижавшись к мшистому стволу, до нитки мокрый, злой, усталый, и молил богов, чтоб этот окаянный ливень прекратился наконец, чтоб мрак ушел, чтоб сырость, от которой беспрестанно бил жестокий кашель, сгинула к чертям, навек, и можно было продолжать свой путь.Недолго уж идти: до звездолета, если по прямой, - часа четыре, самое большое."Ты дурак, Бэр Лактион, - сказал он сам себе тогда. - С твоим-то опытом, в твои-то годы... Ведь и так понятно, видно за версту: жизнь на планете есть, отличнейшая жизнь, а разума вот - нет. И не было. И, как знать, может, и не будет... Нет следов. Пятнадцать экспедиций до тебя планету прочесали вдоль и поперек. Все ясно. Так чего же ты поперся в эти дебри, заблудился под конец, чуть не пропал?! Зачем? Ей-богу, как мальчишка... Ты же ас, экстрапилот, Бэр Лактион! Неужто старость незаметно подкатила? Нет уж, знаешь, рановато".Так, рассуждая сам с собой, он вышел на опушку, огляделся и... внезапно замер.Чуть поодаль, на открытом месте, возвышалось исполинского размера дерево, немного походившее не то на корабельную сосну, не то на древнюю секвойю.Мощный и шершавый, тронутый лишайниками ствол кончался наверху ветвями с листьями, как длинные кинжалы, - на ветру они тихонечко звенели, и протяжный этот звук тревожил, непонятно почему.Таких деревьев на планете он встречал немало. Впрочем, не размеры дерева заставили Бэр Лактиона замереть в благоговейном изумленье, нет!Он заприметил нечто, отчего на миг себя почувствовал нехорошо."Не может быть!" - твердил рассудок."Да ведь вот, перед тобой", - с усмешкой возражали широко раскрытые глаза.Там, наверху, под толстыми корявыми ветвями, на стволе висел... скворечник.Самый заурядный. Разве что размерами побольше всех своих земных собратьев..."Это ж надо, - с горечью мелькнуло в голове Бэр Лактио-на, - неужели брежу? Вот и доигрался..." Но приборы в ранце за спиною тотчас подтвердили все в порядке - есть скворечник. Не галлюцинация, не бред.Тогда откуда, для чего?И - главное: кто тут его повесил?Ведь скворечник на Земле не птичка себе строит, это, так сказать, прерогатива "хомо", да еще такого, кто чего-то там соображает...Перво-наперво Бэр Лактион перепутался.И понять его нетрудно.Все пятнадцать прежних экспедиций утверждали: на планете разумом не пахнет, хищники, конечно, есть, но если б только хищность и была единственным критерием!..И вот теперь...Так что же, вышла грандиозная ошибка?Ничего себе!..Бэр Лактион тревожно огляделся.Всюду - дикая природа, ни намека...А скворечник - вон, висит. Такой весь аккуратный, крепкий, ладный.Сумасшедшая загадка!По своей натуре и по воспитанию Бэр Лактион был в лучшем смысле изыскатель и педант. Хоть и с заскоками, конечно.Впрочем, все ученые, способные на новые открытия, - немножечко такие.Словом, долго рассуждать Бэр Лактион не стал.Надев поверх ботинок вакуум-присоски, он деловито принялся карабкаться наверх, резонно положив: уж если что и может проясниться, то, несомненно, там, в скворечнике, а не на травке, у подножия ствола.Скворечник был большой и очень чистый.