Она едва не сломала уши о брезент, его удерживали лишь небольшие, заполненные воздухом пустоты. Пора было выбираться, пока он окончательно не прижал ее к земле. Элфи включила механические крылья, создав своего рода личную аэродинамическую трубу, и, отталкиваясь ногами от земли, вылетела наружу.
Артемис как раз собирался уходить – вместе со своим верным телохранителем Дво-рецки.
– Стоять, Артемис! – крикнула Элфи. – Или я буду стрелять. Рука у меня не дрогнет, не надейся. На самом деле, я с удовольствием нажму на курок.
Это был воинственный окрик, полный бравады и уверенности в своих силах. На самом деле, Элфи в данный момент многое бы отдала, чтобы чувствовать себя уверенной и преисполненной мужества, но все, на что она была сейчас способна, – чтобы голос ее звучал так, будто она рвется в бой. Артемис медленно обернулся.
– А, капитан Малой… Неважно выглядите. Возможно, вам следует обратиться за помощью к врачу.
Элфи знала, что выглядит ужасно. Она чувствовала, как магия пытается залечить ее помятые ребра, а в глазах все еще рябило от просочившихся сквозь фильтр лучей све-тошумовой гранаты.
– Со мной все в порядке, Фаул. Но в любом случае, компьютер моего шлема может привести в действие пистолет в автоматическом режиме.
Дворецки сделал шаг в сторону, увеличив разброс целей. Он знал, что Элфи будет вынуждена первый выстрел сделать в него.
– Зря стараешься, Дворецки, – сказала она. – Я могу сначала подстрелить тебя, а потом, не торопясь, заняться мальчишкой.
Артемис хмыкнул.
– У вас не хватит на это времени. Скоро здесь появятся цирковые униформисты, а за ними буквально через несколько секунд последуют все зрители. Пятьсот человек, которым не терпится посмотреть, что здесь происходит.
– Ну и что? Я включу защитный экран.
– Именно поэтому вам не удастся задержать меня. Впрочем, мне кажется, что я не нарушил ни единого закона волшебного народца. Тиару я украл у людей. Уверен, Корпус не станет ввязываться во внутренние юридические дела человечества. А за преступления, совершенные подземными жителями, меня привлечь к ответственности нельзя.
Элфи из последних сил сдерживала дрожь в руке, державшей винтовку. Артемис был прав. Он не совершил решительно ничего, что угрожало бы существованию волшебного народца. А крики зрителей становились все громче.
– Элфи, вы и сами отлично понимаете, что вынуждены меня отпустить.
– А как быть с гномом?
– С каким гномом? – с невинным видом спросил Артемис.
– Седьмым. Их было семеро.
Артемис сосчитал на пальцах.
– Шестеро, как мне кажется. Только шестеро. Быть может, в этой неразберихе…
Элфи нахмурилась за щитком шлема. Она должна была спасти хоть что-нибудь.
– Отдай мне тиару. И шлем.
Артемис толкнул ей шлем по земле.
– Шлем – пожалуйста. А тиара – моя.
– Отдай ее мне, – отчеканила Элфи, пытаясь заставить мальчишку уразуметь, что перед ним представитель власти. – Отдай, или я подстрелю вас обоих и разбираться будете с Эрихом Штерном.
Артемис едва не улыбнулся.
– Поздравляю, Элфи. Мастерский ход. – Он достал из кармана тиару и бросил ее офицеру Корпуса. – Теперь вы сможете доложить о том, что разогнали банду гномов, занимавшуюся кражей драгоценностей, и нашли похищенную тиару. Не сомневаюсь, получите пучок перьев на шляпу.
Люди приближались. От топота их ног дрожала земля.
Элфи перевела крылья в режим парения.
– Мы еще встретимся, Артемис Фаул, – сказала она, взмывая в воздух.
– Я знаю, – ответил Артемис – Буду ждать с нетерпением.
Он говорил правду. Он действительно хотел, чтобы встреча произошла.
Артемис проводил взглядом исчезавшую в ночном небе богиню возмездия. Элфи исчезла из видимого спектра за миг до того, как из-за угла появилась толпа.