Вместо этого он медленно поднялся на ноги, не переставая вкрадчиво увещевать брата:
– Все ведь не может закончиться так грубо и прозаично, верно? Отпусти меня. Я навсегда уйду из твоей жизни. Клянусь, ты даже не услышишь обо мне. Я признаю, что совершил чудовищную ошибку, и искренне сожалею об этом.
К майору постепенно возвращались силы, и с каждой минутой он чувствовал себя увереннее.
– Заткнись, Финт, или клянусь, я пристрелю тебя на месте.
Финт обезоруживающе улыбнулся.
– У тебя не хватит духу убить меня. Мы – братья.
– Я и не собираюсь убивать тебя, я тебя просто вырублю на время. Посмотри мне в глаза и скажи, хватит у меня на это духу или нет.
Крут-старший послушно посмотрел брату в глаза и понял: да, хватит.
– Я не могу садиться в тюрьму, – захныкал Финт. – Я не обычный преступник. А попав в тюрьму, я стану заурядным уголовником.
В мгновение ока Финт выхватил из кармана крошечную клетку. Отщелкнув засов, он вытряхнул паука в рот и проглотил.
– Жил-был старичок, и был у него паучок, – нараспев проговорил безумец. – Прощай, братишка.
Крут в три прыжка пересек развалины кухни. Распахнув дверцы чудом уцелевшего буфета, он принялся судорожно перебирать пакеты и банки. Не то, не то… вот он! Схватив банку с растворимым кофе, майор сорвал с нее крышку. Еще два прыжка – и он уже стоял на коленях рядом с упавшим на пол братом и всыпал крупинки кофе ему в рот.
– Нет уж, так просто ты не отделаешься, Финт. Ты – обычный преступник и отправишься в тюрьму, где таким, как ты, самое место.
Через несколько секунд Финт перестал дергаться – паук сдох. Старый эльф был ранен, но жизни его больше ничто не угрожало. Крут быстро надел на него наручники и поспешил к Трубе.
Капитан уже привел себя в сидячее положение и теперь очумело тряс головой.
– Не принимай на свой счет, майор, но твой брат дерется как пикси, – заявил он, морщась от боли.
Джулиус Крут не без труда удержался, чтобы не улыбнуться.
– Значит, тебе повезло, капитан.
Тут к месту событий подоспела Элфи – пробежав по дорожке сада, она опрометью влетела в гостиную (вернее, в то, что ее стараниями от гостиной осталось), а оттуда – на кухню.
– Все в порядке?
У майора Крута был тяжелый день. Очень тяжелый. А Элфи угораздило быть первой, кто подвернулся ему под руку.
– Нет, Малой, ничего не в порядке! – заорал Крут, отряхивая пыль с лацканов. – В мои учения вмешался одиозный преступник, мой капитан позволил связать себя, будто какого-то борова-рекордиста, а ты нарушила прямой приказ, сев за штурвал шаттла. Это означает, что мы запороли дело. Ни один суд его не примет.
– Но ведь запороли мы только последнее дело вашего брата, – возразил Труба. – Ему все равно предстоит отсидеть несколько пожизненных сроков за прошлые преступления.
Крут был не в том настроении, чтобы идти на попятный.
– Это к делу не относится! – заорал он. – Я не могу тебе доверять, Малой! Ты спасла нас, это верно, но для службы в Корпусе необходимо умение действовать скрытно и незаметно, а на это ты не способна. Возможно, это покажется тебе несправедливым после того, что ты сделала для нас, но для тебя нет места в моем отряде.
– Майор, – опять вмешался Труба. – Ты не можешь просто так выгнать эту девушку. Если б не она, я бы уже кормил червей.
– Я не собираюсь с тобой советоваться, прежде чем принять решение, капитан! – вконец взъярился Крут. – Отряд держится на доверии, а капрал Малой не заслужила моего доверия!
Трубу этим бурным словоизвержением слегка контузило.
– Прошу прощения, сэр, но вы лишили ее возможности доказать обратное, – проговорил он, по-лошадиному тряхнув головой.
Крут сердито уставился на своего подчиненного. Труба, один из лучших офицеров Корпуса, и нате вам – кладет голову на плаху ради этой девчонки.
– Хорошо, Малой. Даю тебе шанс. Единственный. Заставь меня передумать.