Если бы это была школа, в которой учатся дети сотрудников аппарата ЦК и внуки членов Политбюро, так на Генку этого никто и внимания бы не обратил, там все такие. Но наш с тобой сын ходит в самую обычную московскую школу, так что удивляться тут нечему.
- А ты точно уверен, что Генка не будет плохо влиять на Игоря?
- Да помилуй, Лизонька, ну в чем он может повлиять? Гена - самый обычный мальчик, в меру хулиганистый, как и положено для его возраста, в меру усердный в учебе. Он очень много читает, это все учителя отметили. А что же ты хотела, чтобы наш Игорек дружил с этим чудовищным Сашей, который двух слов связать не может?
- Нет,- мама снова вздохнула, - Саша мне тоже не понравился. Пусть уж лучше Генка, раз ты считаешь, что ничего страшного...
- Я тебя уверяю, - твердо сказал Виктор Федорович, - ничего страшного. Но если ты волнуешься, я познакомлюсь с его родителями и посмотрю, что там за обстановка в семье.
Не в силах больше терпеть, Игорь проскочил в туалет и не дослушал, чем же закончится такой интересный разговор между родителями. Впрочем, из их слов он понял далеко не все. Но главное усек: против дружбы с Генкой родители не возражают, за то, что бросил Колобашку, на него не сердятся, и папа собирается знакомиться с Генкиными родителями.
На следующий день Игорь подкараулил Генку по дороге в школу.
- Слушай, - понизив голос, сказал он, - у меня к тебе важное дело. Мои предки собираются знакомиться с твоими. Я случайно вчера услышал, как они разговаривали.
- Ну и пусть, - Генка беспечно махнул портфелем, едва не задев идущую мимо пожилую женщину. - Мнето что?
- А вдруг они друг другу не понравятся? Тогда нам с тобой дружить не разрешат.
- Мои предки всем нравятся, - самоуверенно заявил Генка. - Насчет этого можешь не беспокоиться.
- А если мои мама с папой твоим не понравятся?
- Они у тебя кто? Дворники какиенибудь? Или торгаши? Мой папа торгашей не любит.
- Почему дворники? - обиделся Игорь. - Ничего они не дворники. И не торгаши. Мой папа доцент, он преподает научный коммунизм в одном институте.
- В каком институте? В торговом? - прищурился Генка.
- Да почему в торговом?! Во ВГИКе, там на артистов учат.
- Это другое дело. А мамаша твоя чем занимается?
- Она врач... этот... оториноларинголог, - Игорь старательно выговорил трудное слово, которое он так долго учил еще в первом классе.
- Ктокто?
- Ухогорлонос, - пояснил он.
- Ну, тогда все в порядке, они друг другу понравятся. И вообще, Игореха, чего ты так переполошился? Никто нам с тобой не может запретить дружить, а если попробуют, мы им покажем!
- Что мы им покажем? Это ты Жеке или Коляну можешь показать, ты лучше них дерешься. А с предками как быть? Не бить же их?
Генка остановился и приблизил губы к самому уху Игоря.
- Игореха, предков не нужно бить, их нужно обманывать. Усек?
На протяжении всего учебного года Игорь радовался тому, что нашел новых друзей. И только в сентябре 1973 года, когда пошел в пятый класс, вдруг осознал, что быть другом самого Генки Потоцкого не просто интересно, но и удобно.
1 сентября, едва завидев Игоря на школьной линейке, Генка с таинственным видом спросил:
- Ты где летом был?
Игорь начал добросовестно перечислять: ездил с мамой и папой в дом отдыха в Карелию, потом провел одну смену в пионерском лагере, потом сидел на даче у маминого брата под Ленинградом, на побережье Финского залива.
- Значит, в августе телик не смотрел? - зачемто уточнил Генка.
- Нет, откуда на даче телик?
- Ну, ты много потерял! Там такое кино показывали! Называется "Семнадцать мгновений весны". Смотрел, нет?
- Про любовь? - презрительно поморщился Игорь, среагировав на слово "весна".
- Ты что, дурной? Про какую любовь? Про шпионов. Если хочешь, расскажу какнибудь, - небрежно добавил Генка. - Хочешь, нет?
Хочет ли он! Конечно, хочет.