А ведь когда-то места эти были не просто обитаемыми - землей обетованной. Уж Бог весть какую пакость накачал в озера заводишко, развалины которого до сих пор знаменуют собой одну из первых побед общественного мнения. Историкам это, может, известно, но я понятия не имею. И что этот завод выпускал - тоже не ведаю. Но зато не раз слышал, как вспоминают свои родные места те, кому пришлось их оставить. Сейчас-то уже получше стало, время, как известно, все лечит, а прежде тут на три километра к воде подойти нельзя было, один только запах - и тот наповал бил. И остались две осиротевшие деревушки. Небольшие. Маленькие даже. Да в том ли счастье? Что, сотня семей - мало?
Правда, не только свято, но и проклято место пусто не бывает. И понемножку сюда стали стекаться самые разные людишки. Порой мне кажется, что подобные места попросту необходимы - они дают приют тем, кому деваться больше некуда. Причем Филип совершенно зря стращал меня здешним людом. Потому как прибиваются сюда в основном обломки кораблекрушений, а вовсе не матерые уголовники. Кстати, таких обломков немало было и на тех судах, что везли колонистов в Новый Свет или ссыльнопоселенцев в Австралию. К чему это привело - объяснять не приходится. В Заброшенных деревнях можно было встретить кого угодно - от спившегося врача до мелкого жулика и от бродяги по убеждению до проповедника-неудачника. Здесь все обо всех знали, здешний народ вообще знал немало, но никто никогда никого ни о чем не расспрашивал. Прелюбопытная сдобилась тут вольница - со своими законами и нормами поведения. И нарушать эти нормы было столь же неприлично, как запускать пальцы в тарелку где-нибудь в "Стерляди золотой". Вот здесь-то и предстояло разыскать неведомого Кудесника. Судя по прозвищу, он был из тех механикусов-искусников, что перелицовывали машины для филиновой конторы. Небось соорудил себе мастерскую где-нибудь в развалинах завода и знай себе колдует, пока не нагрянет однажды очередная полицейская бригада( Знать бы только, как его разговорить? Филинов пароль - им оказался, кстати, пятак, самый обыкновенный советский пятак 1967 года чеканки - это, конечно, хорошо. Но, скорее всего, мало. Деньгам в Заброшенных деревнях предпочитали обычно натуральный продукт, и потому, покидая "Стерлядь золотую", я прихватил с собой литровую бутылку водки. Может, сгодится?
В первую из деревень я въехал, как и рассчитывал, без минут три. Не скажу, чтобы здесь было слишком людно. Но возле одного из домов, у совсем почти полегшего забора, теплился костерок и вокруг него собрались трое. Я вышел из машины и направился к ним.
Все трое заинтересованно смотрели в мою сторону. Двое сидели на корточках, третий полулежал на траве. Ревматизма он явно не боялся - земля была сырая. Над угольями прогоревшего костерка жарилось на прутьях что-то похоже- на шашлык.
- Не подскажете, как Кудесника найти?
Ответом было дружное молчание. Я повторил. Тогда тот, что лежал на земле, начал медленно подниматься. Вид у него был угрожающий.
- Слушай, ты( - начал было он, но тот, что сидел на корточках поближе к огню, проговорил примирительно:
- Увянь, Хобот. Не видишь разве, человек к нам впервые, человек культурный, с ним и говорить культурно надо, а ты сразу( Нехорошо, Хобот, ей-ей нехорошо!
Он встал и шагнул ко мне.
- Вам нужен Кудесник? - изысканно-вежливо поинтересовался он; ни дать ни взять - доцент или профессор. Вот пусть и будет Профессором, раз уж мы друг другу не представлены.
Я кивнул.
- И, как я понимаю, Кудесник нужен вам по делу, - все так же любезно продолжал Профессор. - А поскольку вы с Кудесником прежде не встречались, то наверняка захватили с собой для душевного разговора хорошенький пузырек.