Некоторые вещи, скрытые в нас, содержат в себе огромную мощь и насилие. Временами они прорываются наружу. В каждом человеке есть тень - разрушительная сторона, которую люди стараются не впускать в свои жизни. Она представляет собой концентрацию ненависти - ив первую очередь, ненависти к себе. Здесь, в этом мире, она приобрела материальную форму и воплотилась в злодее, которого называют Лордом Фоулом Презирающим. Нечто подобное происходило и в прежних наших снах, но это сновидение может нас погубить.
Лорд Фоул отнял у Джоан рассудок. И именно о нем говорил вам старик. Будьте честной, Линден - честной по отношению к себе. Фоул может напасть на вас в любую минуту. Не служите ему. Не позволяйте Презирающему погубить вашу душу. Мы должны сражаться с ним. И мы будем сражаться!
Линден могла не верить этому объяснению, но ему хотелось, чтобы она обратила внимание на его предупреждение.
- Нам предстоит борьба со Злом - борьба, в которой можно выжить, только полагаясь на самих себя, свою рассудительность и твердые убеждения. Мы должны быть честными к себе, пока все это не кончится. Иначе нам не выбраться отсюда.
Он замолчал, почувствовав, что ей необходимо обдумать его слова. Линден вновь посмотрела на шрам, словно тот был неоспоримым свидетельством его правоты. Страх промелькнул в ее глазах, и Кавинант догадался, что она уже не раз встречалась с ненавистью к самой себе.
- Это происходило с вами и раньше? - натянуто спросила Линден.
Кавинант кивнул. Она еще ниже опустила голову.
- И вы верите в то, что говорите?
Он хотел сказать, что верит в свои слова частично, - что истина находится на стыке двух объяснений. Но Кавинант решил не смущать ее противоречиями и извивами диалектики. Вместо этого он поднялся на ноги и потянул Линден к краю вышки.
Взглянув вниз, она застыла на месте. Потрясение лишило ее дара речи.
Поначалу казалось, что платформа, выложенная каменными плитами, парила в воздухе. Они стояли на ней, словно на высокой горной вершине. Со всех сторон простиралось бескрайнее небо, а ниже, в двухстах футах под ними, кипело море серых облаков. Странное гало вокруг солнца придавало тучам жутковатый оттенок, и они накатывались друг на друга гигантскими волнами, скрывая землю от горизонта до горизонта.
Вихрь головокружения едва не бросил Кавинанта на колени. Он вдруг вспомнил, что от камней предгорья его отделяли четыре тысячи футов бездны. С трудом справившись с паникой и тошнотой, подступившей к горлу, он искоса взглянул на Линден.
Она замерла на краю площадки, словно изумление и страх превратили ее в каменное изваяние. Внезапное перемещение из ночного леса под купол солнечного неба потрясло Линден до глубины души. Кавинант хотел обнять ее за талию, прижать к груди и защитить от бед и невзгод, но он понимал, что не может дать ей силу, необходимую для встречи с новым миром. С этим потрясением она должна была справиться сама - а он помнил, как однажды почти свихнулся, стоя на том же самом месте. С тяжелым вздохом он подвел ее к другому краю площадки и заставил посмотреть в противоположном направлении.
Вершина горы, выступавшая из облаков, нанесла ей еще один удар. Скалистый пик находился в трехстах футах от Смотровой Площадки Кевина, и дальше, за его неровными и суровыми склонами, виднелись горные хребты, которые разбегались в обе стороны. Правый отрог погружался в облака, вновь поднимался гигантским бугром, а затем отвесно обрывался вниз.
Линден смотрела на скалу с таким видом, словно та падала на нее. Кавинант заметил, как судорожно вздымались под ее рубашкой ребра. Ей не хватало воздуха, хотя вокруг простиралось бескрайнее небо. Тиски безумия сжимали ее разум, и она задыхалась от безмолвного крика.