- Я пытался достучаться до ее разума, а он давал ей лекарства, чтобы прояснить ум и успокоить нервы. Мы кормили Джоан и по очереди несли дежурство у ее постели. Что-то происходило с ней, когда она оставалась одна в темноте. Джоан превращалась из человека в неистового зверя... Иногда я даже боялся, что она сломает себе руку или что-нибудь еще.
Кавинант замолчал, словно исчерпал свою историю и силы. Почувствовав недосказанность, Линден тактично удержалась от дальнейших расспросов. Кавинанту требовалась помощь и избавление от невыполнимых обязательств. Он нуждался в покое и сне.
- Может быть, ее действительно стоит перевести в госпиталь? - осторожно спросила она. - Я не сомневаюсь в достоинствах доктора Биренфорда. Но в стационаре есть такие виды диагностических процедур, которые он не может использовать здесь. Если бы Джоан попала в госпиталь...
Он вдруг резко придвинулся к Линден, заставив ее отшатнуться. Его слова обжигали, как раскаленные угли:
- Если Джоан туда попадет, ее будут держать в смирительной рубашке, насильно кормить три раза в день и накачивать наркотиками, пока она не забудет свое собственное имя. Электрошок превратит ее мозг в желе, если только Бог не сжалится над бедняжкой и не призовет Джоан к себе. О каком лечении вы говорите? Черт бы вас всех побрал! Она моя жена! Я по-прежнему ношу это проклятое кольцо! И я не позволю над ней издеваться!
- Так вот как вы думаете о врачах? - Неудача заставила ее пойти в контратаку. - Вы считаете нас садистами, которые издеваются над больными людьми?
Кавинант постарался сдержать свой гнев и тихо сказал:
- Иногда врачи пытаются лечить людей, даже не понимая их проблем. Это не всегда приводит к хорошим результатам. В данном случае медицина бессильна.
- Откуда у вас такая уверенность? - Ей не хотелось сердить его, но профессиональная гордость настраивала ее на язвительный тон. - Неужели вы надеетесь исцелить Джоан собственными силами?
Он вздрогнул. Ярость и боль терзали его усталое сердце, и Кавинант давил их в себе, как гремучих змей. Взглянув на Линден, он мрачно произнес:
- Она пришла ко мне. Ко мне, а не к вам!
- Джоан безумна. Она не знает, что творит...
- Но я-то знаю. - Его упрямство было непреклонным. - Мне понятны истоки ее болезни. И я единственный, кто может ей помочь.
Линден нахмурилась и сухо спросила:
- Так что же вы поняли, Кавинант?
Он вскочил на ноги. Несмотря на общую слабость, его фигура внушала страх и уважение. Глаза, как факелы, метали искры. Каждое слово вырывалось изо рта, будто обломок гранита из катапульты.
- Джоан одержима.
Линден изумленно взглянула на него:
- Одержима?
На ее лице появилось разочарование. Кавинант говорил на языке, которого она не понимала. Шел двадцатый век, и последнюю сотню лет медицина не воспринимала одержимость всерьез. Линден поднялась с софы.
- Послушайте, Кавинант! Вы в своем уме? Она ожидала, что он отступит. Но этот мужчина обладал ресурсами, о которых она ничего не знала. Он выдержал ее взгляд, и выражение его лица, просветленное каким-то внутренним убеждением, заставило Линден осознать свою собственную моральную скудость. Кавинант печально отвернулся - но не потому, что был смущен или признал поражение.
Нет, он отвернулся, чтобы не смущать ее превосходством своего знания.
- Мне жаль, что вы не понимаете, - прошептал он, не поворачивая головы. Истина обретается вместе с опытом. Вы просто не подготовлены к встрече с такой проблемой.
- Ах вот как! - воскликнула она, не в силах больше сдерживать раздражение. - Могу признать, что впервые вижу такого самонадеянного человека. Вы стоите, болтаете вопиющий вздор, а когда я задаю какой-нибудь вопрос, говорите, что мне не хватает опыта и мозгов. Прекрасная отговорка, но вы не видите бревна в своем глазу...
- Доктор Эвери! - Его голос стал тихим и тревожным.