- Ну пусть Эспозито.
- Валя, ведь это Испазита?
Почему-то из всех хоккеистов Пелагея Матвеевна помнила лишь одного Эспозито.
- Ах, мама, мне не до хоккея.
- Конечно, Испазита, - убедила себя старуха. - Смеются еще...
- Читай, - сказал я Афиногену и снова отворил дверь в маленькую комнату.
Что-то у девушек вид был совершенно неподходящий для решения задач по физике.
- Ну, как дела с задачей? - спросил я.
- Никак.
- Давайте смотреть. Где она? Так-с... Так-с... А что такое фокальная плоскость? А... Ясно... А это линейчатый спектр?.. Странно... Тогда решетка должна быть.
- Так она и есть! - сказала Ольга.
- А! Ну, так тогда все ясно.
Через минуту задача была решена. Причем я лишь задавал наводящие вопросы, большей частью для самого же себя.
- А! - воскликнула Ольга, - 3адачка-то ерундовая! И с ответом сходится.
Подруги меня явно стеснялись, и я поспешил уйти. В большой комнате уже сидела соседка. На лбу Пелагеи Матвеевны лежало мокрое полотенце.
- Пошли в кабинет, - сказал я Афиногену.
- Идите, идите, - напутствовала нас Валентина.
- Ой, я, наверное, помешала? - заволновалась соседка.
- Нет, нет, - возразила Валентина. - Им там удобнее.
6
Кабинетом я вполне серьезно называл кухоньку, крохотную, два метра на два. Но здесь все-таки можно было уединиться.
- Так что у тебя, Федор Михайлович, с квартирой?
- Ерунда, - отмахнулся я.
- А все-таки?
- Да, понимаешь, мы ведь живем в заводском доме. И в случае, если я съеду отсюда, завод немедленно вселит в квартиру своего очередного.
- Логично, - кивнул Афиноген.
- А Учреждение тоже желает поселить сюда кого-нибудь из своей очереди. Раз мне Учреждение дает, то уж старую квартиру ему за это подавай непременно.
- Так ведь у Учреждения, вроде, никаких прав на нее нет.
- Нет, - согласился я.
- В чем же тогда дело?
- Геннадий Михайлович не может дарить мне четырехкомнатную, да еще заводу двухкомнатную.
- Да что же он дарит заводу? Его же собственное? И при чем тут дарить?
- При всем при том. Непосильно для Учреждения так разбрасываться квартирами.
- Тут мой стариковский ум ничего понять не может. Тебе обещали квартиру?
- Обещали. Резолюция горисполкома даже есть.
- Так в чем же дело?
- Там написано об улучшении жилищных условий писателя Приклонова.
- Ну?
- А если мне дадут новую квартиру, а старую заберет завод, то получится, что я получил новую квартиру, вместо того чтобы улучшить.
- А это что, не одно и то же?
- Как видишь, не одно.
- Ничего не понимаю. Тебе обещали квартиру?
- Обещали. Уже три раза давали... но не до конца. Тут все дело в том, что мне не квартиру положено, а улучшение жилусловий...
- Совсем ты меня, Федор Михайлович, запутал. Ты мне одно скажи, дадут тебе квартиру?
- Нет.
- А что тебе сделают?
- Улучшат жилищные условия.
- А каким образом можно улучшить жилищные условия?
Я обомлел. Смотрел на Афиногена, но не видел его Где-то над затылком возникла точка. Не дышать, задержать ее на мгновение. Сказать: "Так..." Так, так все так. Все мгновенно связалось, расставилось по местам, превратилось в рассказ. Это у меня часто бывает. Возникает точка, в которой уже заключен рассказ. Только бы не спугнуть его. Все еще смутно, подсознательно, но рассказ-то готов. Готов! А как и почему, объяснить не могу. Да и не хочу. Готов рассказ про квартиру, про то, каким образом можно улучшить жилищные условия. Про везучего человека Артемия Мальцева, его жену, детей. Про друзей их. Я уже знал рассказ до последней точки и... еще не знал его. Но это обычно, нормально. Сейчас нужна была только ручка да бумага. Все получится. Я никогда не спешил писать. Приятно носить в голове рассказ, существующий пока лишь в виде точки. Это как секрет, как тайна. Торопиться нельзя и в то же время уже хочется написать этот рассказ. Так, так, все так.