- У меня тоже есть сын, - мисс Грейс стряхнула пепел со своей сигареты и принялась жевать очередное печенье. - В декабре стукнет двадцать. Он живет в Сан-Антонио. Знаешь, где это?
- Да, мэм. Это в Техасе. Там, где Аламо.
- Верно. Исполнится двадцать, а это значит, что мне должно стукнуть тридцать восемь. Уже песок сыплется, а?
Это явно вопрос с подвохом, подумал я.
- Нет, мэм, - рискнул я ответить.
- А-а, маленький дипломат, да? - она опять улыбнулась мне, но на этот раз улыбка прямо-таки светилась в ее глазах. - Бери еще печенье, - она оставила мне всю пачку и направилась к двери дома, а потом закричала, обращаясь к кому-то внутри дома:
- Лэнни! Лэнни, оторви от дивана свою задницу и иди сюда!
Первым показался мой отец. В свете наступающего утра он выглядел каким-то постаревшим, под глазами у него темнели черные круги.
- Я позвонил в участок шерифу, - сказал он мне, когда уселся на свое мокрое водительское сиденье и втиснул ноги в ботинки. - Кто-то должен будет поговорить с нами на том месте, где упала машина...
- Кто, черт побери, это был? - спросила мисс Грейс.
- Я не смог определить. Его лицо было... - он быстро взглянул на меня, потом опять повернулся в сторону женщины. - В общем, его очень здорово избили и покалечили...
- Надрался, наверное, до чертиков. Белая горячка - куда более вероятное объяснение...
- Я так не думаю, - отец ничего не сказал по телефону о том, что мужчина был обнажен, привязан за шею струной от пианино и прикован наручниками к рулю. Эта информация предназначалась только для шерифа, а уж никак не для ушей мисс Грейс или кого-нибудь ей подобного. - Вы когда-нибудь видели здесь парня с татуировкой на левом плече? Выглядит как череп с крыльями, которые несут его куда-то?
- Я видела просто безумно огромное количество татуировок, - заметила мисс Грейс. - Но не могу припомнить ничего подобного тому, о чем вы говорите. Собственно говоря, как вы смогли это разглядеть? Тот парень был без рубашки? Как вы узнали о его татуировке?
- Да, он был без рубашки. И у него был вытатуирован череп с крыльями прямо вот здесь, - и отец дотронулся до своего левого плеча. Он снова задрожал и потер руки. - Они никогда не смогут поднять эту машину. Никогда. Озеро Саксон глубиной более трехсот футов.
Раздался звон колокольчика. Я посмотрел в сторону двери, держа в руках ящик с молоком.
Из дома вышла девочка с заспанными глазами. Она была одета в длинный купальный халат, а ноги ее были голыми. Волосы по цвету напоминали кукурузу и рассыпались по ее плечам, но как только она приблизилась к молоковозу, то часто заморгала от света и проговорила:
- Меня уже заебало...
Мне показалось, что я тогда чуть было не свалился на землю от неожиданности этого высказывания, потому что никогда прежде в своей жизни я не слышал, чтобы из уст женщины вырывалось такое грязное ругательство. О, я уже отлично знал, что значило это слово и все остальное, связанное с этим, но его небрежное употребление в прекрасных устах повергло меня в глубокий шок.
- Здесь присутствует молодой человек, Лэнни, - сказала мисс Грейс таким голосом, которым, казалось, можно было согнуть стальной гвоздь. - Следи, пожалуйста, за своим языком...
Лэнни посмотрела на меня, и ее холодный взгляд напомнил мне тот случай, когда я ткнул зубцом вилки в электрическую розетку. Глаза Лэнни были шоколадного цвета, а ее губы, казалось, наполовину улыбались мне, наполовину презрительно усмехались. Что-то в ее лице выглядело жестким и настороженным, словно она только что сбежала от наказания. В выемке под горлом можно было заметить маленькую красную метку.
- И кто таков этот парень? - спросила она про меня.
- Это сын мистера Мэкинсона. Веди себя, пожалуйста, прилично, слышишь?
Я с трудом сглотнул и отвел свои глаза от Лэнни. Ее халат немного приоткрылся.