Но ведь произведение искусства и должно давать представление об объекте, а не о его размерах.
- Подобную скульптуру нельзя назвать искусством, - сказал Мордел.
- Каковы твои критерии?
- Я не понимаю, что такое искусство, но знаю, что искусством не является. Искусство не может быть точным воспроизведением предмета в масштабе.
- В этом, наверное, и заключается причина того, что я ничего не могу почувствовать.
- Возможно, - сказал Мордел.
Фрост посадил Мордела в камеру и поднялся в воздух. Он летел с большой скоростью, оставив в пустыне свои скульптуры: старую женщину, согнувшуюся над кубом.
Они опустились в маленькой долине, окаймленной пологими зелеными холмами и разрезанной пополам узким ручейком. Тут же располагалось озерцо с прозрачной водой, окруженное группами по-весеннему зеленых деревьев.
- Зачем мы пришли сюда? - спросил Мордел.
- Здесь благоприятная обстановка для того, чтобы написать картину маслом, - сказал Фрост. - Я попробую перейти от точного воспроизведения к чистой образности.
- Как ты хочешь это сделать?
- Я не буду копировать цвета или представлять объекты в масштабе. Вместо этого я составил программу, в которой предусмотрены случайные отклонения изображения на моей картине от натуры.
Вернувшись из пустыни, Фрост сделал инструменты, необходимые для написания картины. После этого он принялся рисовать озеро и деревья, отраженные в воде.
Используя механические подобия рук, Фрост уложился менее чем в два часа.
На берегу озера, как горы, возвышались голубые деревья, чьи отражения яркой охрой горели в красной воде; холмов за деревьями не было, н.о их зеленые контуры виднелись на поверхности воды; в верхнем правом углу полотна небо было синим, а ниже - ярко-оранжевым; создавалось впечатление, что деревья охватил огонь.
- Смотри, - сказал Фрост.
Мордел долго изучал картину, но промолчал,
- Это искусство?
- Не знаю, - засомневался Мордел, - может быть, и искусство. Очевидно, элемент случайности может считаться одним из приемов при создании художественного произведения. Я не могу судить об этой работе, потому что не понимаю ее. Значит, я должен выяснить, что скрывается за изображением, а не просто оценивать технику рисунка.
- Я уверен, что Люди никогда не ставили себе целью создать произведение искусства, - продолжал он. - Они просто стремились теми или иными средствами запечатлеть черты объекта, которые считали важными.
- Важными? В каком смысле?
- Важными для человеческой жизни в определенных обстоятельствах. Имеется в виду, что некоторые черты или функции предметов заслуживали внимания художника из-за того, что они каким-то образом соприкасались с жизнью.
- А каким образом?
- Очевидно, тем, который известен только владеющему знанием о человеческой жизни.
- Где-то в твоих рассуждениях есть ошибка, Мор-дел, и я найду ее.
- Я подожду.
- Если твоя основная посылка правильна, - сказал Фрост через некоторое время, - тогда я не понимаю искусства.
- Она должна быть правильна, потому что так говорили об этом Люди-художники. Скажи мне, ты переживал что-нибудь, когда рисовал?
- Нет.
- Это для тебя то же самое, что и конструирование новой машины, не так ли? Ты смонтировал части известных тебе прежде устройств в некоторую структуру, предназначенную для выполнения определенных функций.
- Верно.
- Искусство, насколько я знаком с его теорией, не создается таким образом. Художник часто и не подозревает о многих чертах конечного продукта. Ты - одно из созданий человеческой логики, искусства здесь нет.
- Алогичное недоступно моему пониманию.
- Я говорил тебе, что Человек в основе своей непознаваем.
- Уходи. Мордел. Твое присутствие мешает мне думать.
- На какое время мне уйти?
- Я позову тебя, когда захочу.