Меня вполне устраивает такое решение. Майрия всегда говорила: "Эдоарду нужна сильная женщина". Несмотря на мои опасения, все вышло как нельзя лучше.
- Ваша светлость, - сказал Андрее. Казалось, от него ждут именно такого ответа. Агустин был поражен бьющей через край энергией Ренайо и тем, как легко он заставил всех присутствующих слушать себя.
- Молодая женщина будет официально представлена обществу во время праздничного бала, - коротко кивнув, объявил Великий герцог.
- Как пожелаете, ваша светлость. Могу я поинтересоваться...
- Матра эй Фильхо, Андрее! Конечно, ты можешь поинтересоваться. Зачем ты пытаешься себя принизить? Что тебя беспокоит? Эйха! Возможно, ты так же удивлен, как и я? Естественно, вы хотели, чтобы вдова... Она отказывалась ехать в Чассериайо после всего, что ей обещали?
Андрее заморгал.
- Нет, вовсе нет. Вы с ней не говорили?
- В Чассериайо? Нет, мне удалось побеседовать только с Эдоардом и его очаровательной Беатрис. Очень милое создание. Жаль, что моя дочь Тимарра не обладает и десятой долей ее привлекательности. Мне она, по правде сказать, весьма понравилась. А вот старшая.., как ее зовут? Минутку. Не говорите. Да, конечно. - Ренайо щелкнул пальцами. - Элейна. Нет, ее там не было.
- Не было в Чассериайо? - воскликнул Гиаберто. "Ее там не было!"
- И Рохарио тоже. Я отослал его вместе со старшим братом - чтобы убрать из дворца. Эйха! Если бы только он думал так же хорошо, как одевается. Значит, Элейна Грихальва была в Чассериайо, верно? Эдоард бормотал по этому поводу что-то невнятное. Тогда я не придал значения его словам, но теперь...
В дверь три раза постучали. Дамиано снова чуть-чуть ее приоткрыл Извините, тио, - молодой иллюстратор думал, что говорит шепотом, но его голос разнесся по комнате, - вам нельзя...
- Это Кабрал? - Ренайо хлопнул в ладоши, один раз, резко. - Конечно, вы должны его впустить. Тио Кабрал!
"Конечно, вы должны его впустить!"
Ни один иллюстратор еще не осмелился воспротивиться приказу Великого герцога, даже в собственном святилище. Выражение испуга, появившееся на всех лицах, привело Агустина в восторг.
Великий герцог поспешил вперед и буквально втащил старика в комнату, порога которой Кабрал никогда в жизни не переступал. Он неуверенно вошел. Однако самое сильное впечатление на Агустина произвело выражение лица Ренайо: Великий герцог обращался к Андрее с доверием и прямотой; навстречу Кабралу он шел с радостью, и его лицо светилось любовью.
- Тио, - Великий герцог положил руку на плечо старика" - ты попросил меня прийти, когда зацветут белые ирисы. Они цветут, и я тебя искал.
- Вы столь добры, что вспомнили обо мне, ваша светлость. - Кабрал произнес эти вежливые слова как-то особенно ласково. Он быстро огляделся по сторонам и снова повернулся к Великому герцогу. - Мне сказали, у вас есть новости из Чассериайо? Как поживает моя племянница, Элейна?
Ренайо расхохотался. Агустин с трудом дышал. Великий герцог и иллюстратор стоят вместе в кречетте! А хуже всего то, что он не знает ничего про Элейну.
- Никому не известно, как она! Похоже, мой сын Рохарио совершил первый в жизни поступок, достойный мужчины: сбежал с красивой женщиной! - Все еще хохоча, он потащил за собой Кабрала, и они вышли из комнаты. Некоторое время слышались их шаги.
Все были так потрясены, что не могли произнести ни слова.
- Пусть проклятие падет на голову этой женщины! - выкрикнул Никойо, ему было явно нелегко говорить.
- Гиаберто, приготовь холст. - Андрее снова ожил и подошел к железному светильнику. Подкрутил фитилек лампы, хотя Агустин наполнил ее маслом утром и она горела вполне прилично. - Мы должны отыскать Элейну, - повернувшись к своим собратьям, сказал он. - Тихо. Чтобы не привлекать внимания. Очень важно ее найти. Она знает слишком много.