Агустину почему-то показалось, будто вот сейчас Рохарио скажет что-то очень безрассудное. - Вы мой дедушка?
Агустин напрягся. Видимо, он ослышался.
- Матра Дольча, - прошептал Кабрал так тихо, что Агустин не был уверен, сорвались ли в действительности эти слова с его губ. - Значит, все открылось. Где ты узнал?
Рохарио начал взволнованно, путано объяснять: Брендисиа, бастарды. Агустин был слишком потрясен, чтобы понять хоть слово из услышанного.
Кабрал похлопал рукой по каменной скамейке.
- Сядь, Рохарио.
Рохарио тяжело, безвольно опустился рядом с ним, теперь он скорее напоминал тряпичную куклу, чем ураган, ворвавшийся во дворик всего несколько минут назад. Наступило тягостное молчание. Солнце, точно потоками воды, заливало вымощенный плитками дворик. Фонтан по-прежнему звонко пел в утренней тишине. Кабрал откашлялся.
Рохарио неожиданно резко повернулся и посмотрел на старика.
- Это правда. Я вижу по вашему лицу.
- Это правда. И это очень длинная история.
Рохарио кивнул, признавая его правоту, он больше не кричал, не шумел. Пораженный Агустин восхищался его выдержкой. И смелостью. Рохарио до'Веррада оказался чи'патро, а вовсе не настоящим до'Веррада. Матра Дольча! А если это так, то, значит, и герцог Ренайо - тоже! Кабрал - отец Ренайо? Даже подумать страшно!
- Расскажите мне, - тихо попросил Рохарио. В уютном дворике, под мелодичную серенаду фонтана Кабрал поведал своему внуку правду.
- Все вышло ненамеренно, - сказал он в заключение. - Мы не стремились к этому, Челла и я. Но я полюбил ее сразу, как только увидел. Эйха, Рохарио, Челла обладала таким удивительным качеством, такой Луса, что даже выше красоты: у нее было верное сердце. Она добровольно и полностью отдала его Арриго, а он швырнул ей этот дар в лицо. - Казалось, Кабрал готов произнести проклятие, но ему удалось сдержаться. - Тебе не следует винить ее за то, что она стала искать... Когда окончательно выяснилось, что Арриго не желает иметь с ней ничего общего, когда она не смогла больше одна справляться со своей болью... Не следует винить ее за то, что она попыталась найти простую, искреннюю любовь такого человека, как я. - Он вздохнул и смахнул слезу со щеки. - То, что у нас родился ребенок - крошка Ренайо, - является самым ценным даром, полученным мною от Матери.
Агустин не мог, глядя на Кабрала, представить себе, что этот добрый, мягкий человек - отец Великого герцога Ренайо. Великий герцог оказался внебрачным сыном, чи'патро Грихальва. Рохарио был потрясен, но, как ни странно, не возмущен. Наконец он сунул руку в карман, вытащил старый листок бумаги и, не говоря ни слова, протянул Кабралу.
Кабрал развернул его, осмотрел со всех сторон.
- Очень старый, - сказал он. - Странно. Похоже на почерк Дионисо Грихальвы. Он был одним из моих учителей, все знали, что у него очень необычная манера письма. Он умер.., при странных обстоятельствах.
- Эти обстоятельства имели отношение к магии, тио? - Голос Рохарио едва заметно дрогнул.
- Почти все тайны Грихальва связаны с магией. - Кабрал поворачивал документ, изучая слова. - Эта сторона понятна, она относится к Марриа до'Фантоме, но другая кажется мне набором бессмысленных слов. - Он протянул листок Агустину.
Мальчик покачал головой.
- Это тза'абские буквы, я видел такие в Фолио. Я их не понимаю.
- Где ты это нашел? - спросил Кабрал.
- В подвале Палассо Юстиссиа, листок был засунут в старую книгу, датированную годом, временем правления Бальтрана Первого и Алехандро. Рохарио склонил голову набок и долго не сводил глаз с искрящегося на солнце потока воды в фонтане. - Вы и правда мой дедушка?
Поначалу Кабрал ему не ответил.