Вся беда в том, что чем дольше Мечелла смотрела на Корассон, тем явственнее представляла себе, что это и есть ее дом. Его архитектура напоминала столь дорогие ее сердцу огромные гхийасские замки. Ей нравилась планировка: комнаты здесь были приспособлены для нормальной жизни, отличаясь мягким изяществом, а не церемониальной пышностью. Ей нравился огромный сад, обещавший пышное цветение роз и других цветов, нравились огромные деревья и маленькие садики, спрятанные за многочисленными углами необычного здания.
Но больше всего Мечелле пришлось по душе, что, едва увидев Корассон, она уже могла представить себя его хозяйкой. Себя, Арриго и их детей.
Корассон был построен не для войны. Что бы там ни говорила Лиссия, не был он задуман и как любовное гнездышко. Это был дом для семьи. Достаточно увидеть шестнадцать спален второго этажа, чтобы понять: жить здесь должны муж, жена и куча детишек.
Стыдно, что Грихальва - а кто они такие, если не огромная семья, - не использовали Корассон как должно. Мечелле казалось, что дом скучает без счастливой семейной пары, без множества детей с их няньками и учителями, без игрушек, забытых на ступенях лестницы, без пони в конюшнях и путающихся под ногами собак, без смеха, игр и даже ссор, то есть без обычной веселой суеты провинциального дома. Сама Мечелла никогда такого не видела, даже в домах своих подданных. Она лишь предположила, что именно так существовала семья Лиссии в кастейском замке, когда был жив граф Ормальдо. Что-то в этом роде должно было происходить и в Палассо Грихальва - еще бы, там столько детей! Но, построенный для счастливой семейной жизни, Корассон был заброшен и пуст.
- Как ты думаешь, Кабрал, - сказала Мечелла однажды вечером, когда все они сидели в столовой и ждали Лиссию, - согласится ли твоя семья продать Корассон?
- Продать?
Его брови поползли вверх от удивления. На другом конце стола Лейла подавилась смешком.
- Простите меня, ваша светлость, но Грихальва вот уже в течение двух поколений пытаются избавиться от поместья!
- А теперь ты это сделала, - ухмыляясь, упрекнул ее Кабрал.
- Что она сделала? - спросила Лиссия. Она появилась в проеме двери и поспешила занять свое место за столом. - Давайте тарелки. Я умираю от голода и не намерена дожидаться ваших мальчишек.
- Я хочу купить Корассон, - объяснила ей Мечелла.
- А моя глупая сестра, - добавил Кабрал, - только что рассказала ей, что он вот уже лет пятьдесят как продается, только покупателя не нашлось!
Лиссия радостно засмеялась.
- До чего же выгодную сделку ты заключишь, Челла! И какую шутку мы сыграем с Вьехос Фратос!
Лейла, вздохнув, посмотрела на брата.
- Похоже, графиня никогда не простит нашу семью.
- Не могу понять почему, - сказал он невинным тоном. - Алдио не виноват, что маленькая донья Гризелла сумела залезть в его ящик с красками...
- ..решив, что все мои платья будут красивее, если разрисовать их красными цветами! - закончила за него Лиссия, сверкая глазами. - И после этого Алдио имел наглость заявить, что у моей дочери хорошее чувство цвета!
- Алдио всегда был отменным критиком, - честно признался Кабрал.
Хмыкнув в знак одобрения, Лиссия обернулась к Мечелле.
- Послушай, каррида, если ты это серьезно, мой дворецкий остановится здесь в следующем месяце по дороге в Мейа-Суэрту. Он может осмотреть хозяйство и сказать тебе, будет ли поместье приносить доход. Постройки тоже надо будет осмотреть.
Лиссия разрабатывала приобретение Корассона, как маршал - важное сражение. Она составляла списки, уточняла цены и обсуждала, что и как надо будет перестроить или отремонтировать. В ответ на это Мечелла лишь пробормотала, глядя на потеки дождя на стекле:
- Эйха, по крайней мере мы можем быть уверены, что крыша не течет.