Пошли, пошли отсюда!
Кабрал ухмыльнулся и поставил на пол тазик, так, чтобы до него было легко дотянуться.
Час спустя Рафейо прокрался в темную каюту с кувшином в одной руке и накрытой стаканом свечой - в другой. Свет немилосердно резал Дионисо глаза.
- Я принес вам горячего питья, - прошептал мальчик. - Говорят, это успокаивает желудок.
Дионисо подумал, не прогнать ли Рафейо. Но между ними как раз стала наклевываться связь, на которую он рассчитывал, и сейчас представилась прекрасная возможность укрепить ее. Кстати, и для Арриго это полезно: когда Меквель уйдет в отставку или умрет, а Рафейо как раз будет в подходящем для его должности возрасте, Арриго вспомнит, что его любимый Грихальва, которому он доверяет и который рассказал ему так много интересных вещей, в свою очередь, любит и доверяет Рафейо.
Поэтому он выпил чашку сладкого мятного питья, пока Рафейо опорожнял тазик, и через некоторое время ему действительно стало лучше.
- Граццо.
Дионисо откинулся на подушки и сжал теплую чашку обеими руками. Впервые он ощутил слабый приступ боли в суставах, и то лишь потому, что плохо переносит качку. А ведь ему уже сорок два, род Дионисо - долгожители, по меркам иллюстраторов ему пока не о чем беспокоиться.
- Сядь и поговори со мной. Я вижу, тебе не терпится задать мне множество вопросов.
Ответом послужила улыбка - очаровательная на лице ребенка, она будет совершенно неотразимой, когда он вырастет и станет мужчиной. Дионисо никогда не видел Тасию, но, если ее улыбка хоть слегка напоминает эту, неудивительно, что Арриго так не хотел жениться.
- Я умираю от любопытства с тех пор, как притащил этот пузырек, прямехонько из ночного горшка князя! Отвратительно!
- Самым молодым всегда достаются самые неприятные поручения. Но ты не потребовал объяснений, и это было очень мудро, ведь мы были среди чужих. Сядь, Рафейо, и я отвечу на твои вопросы.
Так же, как он отвечал на вопросы Арриго, не на все, разумеется. Он сделал еще глоток, вздохнув, когда пар согрел ему лицо.
- Начнем с иконы княгини Розилан. Масло и дерево сами по себе вещи не магические, но, поскольку икона написана кистью, сделанной из собственных волос княгини, она имеет определенную силу. Потом ты узнаешь сравнительную силу разных материалов, а также как применять свои собственные магические способности. Теперь расскажи мне о символах.
Рафейо присел на самый кончик стула, зажав руки между коленями, его гибкое тело инстинктивно раскачивалось, компенсируя качку. Дионисо запомнил эту позу - потом пригодится.
- Пресвятая Мать сидит на траве, - начал Рафейо. - Это дает Покорность. Но мне не кажется, что княгиня из послушных.
- Ни в малейшей степени, поэтому я прибавил сливы. Мальчик нахмурился, потом внезапно усмехнулся.
- Верность! И их тут целый сад, а не только те, что в корзинке, это должно подействовать даже на нее!
- Мы на это надеемся. Что еще?
- Розмарин - это Память, но что она должна помнить? Подавив очередной приступ дурноты, Дионисо глотнул чая и ответил:
- Пресвятая Мать одета в национальный костюм Диеттро-Марейи. Я хочу напомнить княгине, что когда-то, в дни своей патриотической юности, она любила этот стиль. И ее теперешняя любовь к тза'абским тряпкам...
- ..пропадет! - прервал его Рафейо.
- Нет. Но предыдущее увлечение окажется сильнее. Когда она решит, что национальный костюм ей нравится больше, это будет ее собственное решение, она будет счастлива, и никто не подумает про икону. Больше всего на свете хорошеньким женщинам нравится вводить новую моду.
Он кивнул, глядя, как Рафейо наливает еще одну чашку.
- Теперь расскажи мне о соснах.
- Соснах?
- Эйха, возможно, ты до этого еще не дошел.