- Никто не видел, куда делся железный шар? - Арриго выругался сквозь зубы. - Эйха, вероятно, он исчез уже давно, как это принято у убийц. Никаких улик.
- Убийц? - разинула рот Лейла.
- Такие шары - тза'абское изобретение, их называют на'ар аль-душанна "огонь и дым". Либо этот экземпляр не сработал, либо это было предупреждение.
Он вытер пот со лба рукавом парадной одежды.
- Они начиняют полую сферу химикалиями и поджигают фитиль. Возникающий дым вызывает слезы и удушье, а может оказаться и смертельно ядовитым.
Мечелла пошатнулась от ужаса. Кабрал поддержал ее за талию. Она едва заметила это.
- Больше всего досталось монахине, - сказала Лейла. - Но она оправится. Ее сейчас унесли и уложили в постель.
- Надеюсь, с вами все в порядке, ваша светлость? - тихо промолвил Кабрал. - Этот шар был предупреждением и к тому же плохо сработал. Дыма образовалось очень мало, а тот, что был, оказался почти безвредным.
- Но почему кто-то сделал это? - воскликнула Мечелла. - Кто может так нас ненавидеть?
- Не здесь, - резко оборвал ее Арриго. - Пойдем, в какой-нибудь санктии есть безопасное место, где мы сможем поговорить без свидетелей. Кабрал, помоги мне. Лейла, достань немного вина. Ее светлость очень бледна. Отонна, принеси воду для умывания - быстро.
- Ох, ваша светлость, - простонал алькальд. - Тот подонок, который это сделал, не имеет никакого отношения к нашей деревне, поверьте мне...
- Конечно, мы верим, - успокоила его Мечелла. - Подите умойтесь, бедный маэссо Бернардио, у вас глаза совсем покраснели. Ничего, если мы останемся здесь на ночь? Я слишком расстроена, чтобы продолжать путешествие.
- Остаться... - Алькальд потер воспаленные глаза кулаками. - Но у нас Здесь нет ни замка, ни даже подходящего дома. Ничего достойного вашей светлости...
- В прошлом году, в Кастейе, я спала в своем экипаже. После этого даже охапка сена в чьем-нибудь сарае покажется мне королевским ложем!
- В сарае... Да, мы сможем что-нибудь предпринять. Алькальд рванулся устраивать им ночлег. Спохватился, поклонился Мечелле, потом Арриго и, наконец, засеменил вниз по лестнице, протирая на ходу глаза.
- Тебе все-таки плохо? - озабоченно спросил Арриго у жены.
- Нет. Но мы должны показать этим добрым людям, что не виним никого из них в случившемся и чувствуем себя в безопасности в их деревне. Кроме того, если они все же поймают этого человека, я хотела бы сама спросить его, чем мы его обидели, что заставило его решиться на такое.
Через некоторое время, когда все глаза были из предосторожности промыты, они сидели в помещении школы, потягивая вино из глиняных кружек с отбитыми краями. Разговоры о происшествии ни к чему не привели. Кабрал считал, что это дело рук тза'абов. Арриго отвечал на это, что, по замыслу нападавшего, именно так они и должны были подумать. О на'ар аль-душанне знали не только тза'абы, просто они были достаточно трусливы, чтобы пользоваться им. Однако никто не мог предложить разумного объяснения происшедшему.
Погоня вернулась с сообщением, что преступник исчез где-то в холмах. Видимо, там его дожидался оседланный конь. От орудия преступления не осталось и следа.
- Итак, - заключил Арриго, - кто-то был в сговоре с преступником и похитил шар, скрыв тем самым все следы преступления.
- Это может означать, - задумчиво сказал Северин, - что у шара были какие-то характерные особенности, которые могли бы привести нас к его создателю.
- Эйха, возможно. Но мы никогда этого не узнаем. Арриго и Мечелла разместились в лучшей из спален монахинь. "Лучшая" означало, что на полу лежал грубый ковер, окно прикрывала шелковая сетка, пропускавшая воздух и задерживавшая насекомых, и льняные простыни на узкой кровати были почти новыми. Мечелла отпустила Отонну и сама расчесала волосы.