Значит, работал в другой части объекта, механически отметил Нортон. Там, где вместо узких улочек и каменных стен, до полудня скрывающих солнце, простираются обширные площади и парки с полянами и беседками. Где много воздуха и неба.
Хорошо, когда этого много. Как, например, здесь, посреди бескрайних полей, выжженных солнцем. Командир усмехнулся. Эйфория открытого пространства — вот как это называется. В Ближних такое бывало редко — разве что уже после возвращения, на Земле. А сейчас радуешься даже тому, что громадина «Атланта» и мобильный лагерь скрыты куполом оптической невидимости, особым образом преломляющим солнечные лучи: ничто не загораживает далекий и ровный, как ниточка, горизонт…
— Александр обернулся: за спиной на ярко-голубом фоне вычерчивались контуры крепостной стены, башен, двускатных крыш, шпилей и флюгеров. Замок спящей красавицы, пускай. Название как название, и кому-то оно, наверное, напоминает о Земле. Тем более что здесь почти земная архитектура… И почти земные люди — только вросшие в землю корнями.
Да, парень о чем-то спрашивал. Кажется, о них, о спящих.
— Что?.. Биолог Брюни, наверное, уже пришел к каким-то выводам на этот счет. Расспроси его, если тебе интересно.
Феликс энергично кивнул, словно совет был неожиданным и крайне дельным.
— Можно предположить, что это такая форма жизни, — продолжал он. — Люди-растения, почему бы и нет? Растут, получая питательные вещества и влагу из земли корнями, а из воздуха — через поры на коже. Размножаются какими-нибудь семенами… Я и детей тут видел — немного, правда… больше подростков. А стариков вообще только пару человек… Ну ладно, допустим. Но ведь кто-то построил этот город. Люди построили. И скорее всего… то есть мне так кажется… эти же самые люди. Или их предки. То есть, по-моему, раньше они были просто людьми, без всяких корней.
Он отбросил в сторону колосок и тут же сорвал новый. И трава тут, как на Земле, подумал Александр. Это пырей, а вон то похоже на мятлик… Конечно, Селестен найдет массу существенных отличий этих злаков от земных — Вселенная не терпит идентичности — и переназовет все здешние травки по праву первооткрывателя. Рутинная, однако, работа — давать имя каждому колоску…
— Вы слушаете, командир Нортон? Это могло быть что-то вроде болезни, эпидемии. Но тогда — представляете, какой был бы ужас, какая паника: у людей вдруг начинают лезть отовсюду корни?! А они спят… мирно, что ли. На площади, где я работал… двести человек переписал, кстати… Так вот, там куча народу спит вповалку — но сразу видно, что они просто гуляли. Не было ни давки, ни драки. И я представляю себе…
Он представляет себе… Командир прикусил нарождающуюся усмешку; зачем обижать мальчика? Загадочный очаг цивилизации на далекой планете — наилучшее место для лета безудержной фантазии. Если, конечно, ты не серьезный ученый из научного состава экспедиции, а парень-технарь, допущенный к подсобным работам… Пусть.
— Я представляю это так: город жил своей обычной жизнью. И внезапно — ну совершенно внезапно! — все люди заснули. Все! И надолго. Можно сказать, навсегда. По идее, они должны были умереть во сне — но вместо этого их организмы приспособились, что ли… получать все необходимое для жизни из окружающей среды… Бред, скажете? Ненаучно?
Нортон все-таки улыбнулся.
— Я не берусь об этом говорить, тем более с точки зрения науки. Образование не позволяет, я ведь всего лишь навигатор. Спроси у Стена… то есть у биолога Брюни.
Феликс не прочел уничижительного подтекста — как там насчет твоего образования, парень? — кивнул и продолжал с еще большим энтузиазмом:
— Тут самое главное — определить причину.