Знаете чем вооружился налетчик? Шприцем! Можно шприцем напугать кассира? Еще как можно, до смерти. Влетел наркоман в магазин перед закрытием, схватил за руку кассира. Давай, кричит, деньги. А сам шприц в руке держит с красной жидкостью. "Это кровь, зараженная СПИДом! Уколю - и хана! Хочешь СПИД? Хочешь?". Пострашнее пистолета будет. Из пистолета - бум! И все. А от укола ещё помучишься.
ГЛУШКОВЫ
ГЛУХАРИ
Поднимать "глухари" - хуже некуда.
- Ты молодая, мозги свеженькие...
Начальница следственного отдела во время первого знакомства приласкала молодую сотрудницу Светлану. Девочку внешностью не обиженную. А потом нагрузила работой.
- И муж у тебя способный, уж я-то, старая перечница, знаю. Он тебе поможет. В Управе работает, опыт богатый, человек большой должности. Ох, все мы это проходили по-молодости. Я имею в виду глухие дела.
Светлана Глушкова получила пяток "глухих" дел. Для начала. Так уж водится, что следователям, впервые пришедшим в отдел, всучивают "хвосты". И отчитаться можно, что пытались доследовать безнадежные дела и даже можно было рассчитывать, что кто-то рьяный сдуру возьмет да и раскроет какой-нибудь "глухарь".
- Не хватайся ты за голову, Светик, - успокаивал жену Андрей, - И я так начинал. Перво наперво дали дело о нападении на водителя "Жигулей". Подсели к нему двое. Навеселе были мужики. Поехали, говорят, на Петроградскую. В машине ещё что-то распивали, базарили. Доехали до улицы Рентгена, знаешь такую? Ну вот, сунули водителю десять тысяч и - пока! Водила сказал: маловато будет. А пассажиры сказали, что достаточно, а для убедительности дали по башке. Без рентгена засветили. Очнулся - ни бумажника, ни документов, ни денег. Поехал, заявил. Указал кое-какие приметы. Дело спихнули в тот район, где водитель пассажиров взял. Начальник следствия Петроградского, видать, был тертый и с прокураторой дружил. И досталось все это добро твоему мужу. И вот сижу я над заявлением, над справками, скучаю. Потом, цап! Где они тачку поймали, эти злодюганы? На Петергофском. Я же, да и ты потом, вышагивали не раз по Петергофскому, когда трамвая долго не было, а в Школу надо было поспеть вовремя. И обратно, бывало, из
Стрельны до Автово пешком приходлилось шлепать. А те мужики, борзые, в машину потерпевшего садились как, бывало, преподаватели наши. И вот вспышка в мозгу: а не наши ли теоретики мужика "обули"? Не поленился, съездил в Стрельну, в альма-матер, глянул в кадрах адреса педагогов. И опупел. Мой злейший друг Братищев единственный из всех наших педагогов живет на улице Рентгена! Помнишь, я про него рассказывал? Как он меня в наряды ставил из ревности к моим же однокурсницам. Ленку третировал, приставал, домогался. Это ещё до нашего знакомства было, так что не надувайся. Я за девчонок вступался, неуды получал. Братищев терпеть не мог мужиков, которые с успехом. Один раз я сорвался, пообещал отделать его палкой от ближайшего штакетника. Так он меня на каждом зачете-экзамене валил. Ну вот. Беру я фотку Братищевыа, вызываю того пострадавшего водилу и спрашиваю: он? Полтора года прошло. Мужик о нападении забыл,успел сменить машину, пришел ко мне не ведая зачем его вызвали. Но как морду лица Братищева на фотографии увидел, сразу узнал. "Он это", - говорит. Глаза на меня тара - щит, как распиленный на фокусника. Как это через два года после события можно найти обидчика? - "Точно он", - утверждает. Как мне приятно стало! Азарт, знаешь, проснулся. Пишу повестку прямо на кафедру. Подать сюда Братищева Е.Б. Следователь Глушков. Сам предвкушаю удовольствие от встречи, а ещё представляю как ему следователю. По какому делу? Он, Братищев, хоть и преподаватель, со следователем живым ни разу так и не общался.