- Это Таня, я тебе рассказывал, будущая звезда экрана и, кстати, супруга нашего Ванечки Ларина.
- Здравствуйте, Татьяна Ларина, - сказала приветливо женщина. - Ада Сергеевна. Все зовут меня просто Адой.
Это, наверное, старшая сестра Никиты. Сходство есть, правда небольшое. Хотя нет, у него вроде только младшая, которая замужем за Павлом. Да и Никита не Сергеевич, а Всеволодович...
- Кто это? - спросила она, когда они вошли в комнату Никиты.
- Моя мама, - ответил он.
Таня была потрясена и не сразу заметила, что Никита протягивает ей полиэтиленовый пакет.
- Переодевайся, - сказал он. - Потом я приду, наведем последние штришки, и за работу...
- За какую работу? - спросила она, но он уже закрыл за собой дверь.
Таня присела на диван и вынула из пакета платье - длинное старинное платье из черного бархата с газовыми вставками и лифом, отделанным стеклярусом. Таня встала и, держа платье на вытянутых руках, принялась любоваться им. Какая интересная, эффектная штука! Она подошла к зеркальному шкафу, приложила платье к себе, посмотрела. Из зеркала на нее глядела молодая дама начала века изысканная, таинственная. Таня бережно положила платье на диван и принялась торопливо стаскивать пуловер...
Удивительно, но платье меняло в ней все - походку, осанку, жесты. Она остановилась у зеркала, повелительно повела рукой, потом изобразила, будто томно обмахивается веером, попробовала придать лицу выражение легкой иронии, снисходительного презрения, высокомерия... Не выдержала и рассмеялась.
- Графиня Приблудова! - Она подмигнула своему смеющемуся отражению. Фрейлина двора, особа, приближенная...
К ее отражению бесшумно прибавилось второе - улыбающееся тонкими губами худое, аристократическое лицо Никиты.
- Гениально! - сказал он. - Теперь присядь-ка сюда.
Он отвел ее от шкафа и усадил на пуфик, стоящий возле высокого старинного трюмо. Из ящичков трюмо он стал доставать флакончики, коробочки, кисточки.
- Это что? - спросила недоуменно Таня.
- Будем достраивать образ, - сказал Никита. - Для начала чуть-чуть вазелину... - Его проворные пальцы побежали по ее щекам.
- Так ты и в гриме разбираешься? - спросила Таня.
- Не болтай, а то в рот попадет... Я во многом разбираюсь и многое умею, будучи личностью многогранной и наделенной множеством талантов. Если ты до сих пор в этом не убедилась, скоро убедишься окончательно.
- Слушай, - сказала Таня, подождав, когда он г щек перешел к глазам, - а почему ты оказался на студив мне, помнится, Иван рассказывал, ты учился в Москве на дипломата, потом работал за границей?..
- Интриги... - неожиданно мрачно сказал Никита и замолчал, сосредоточенно работая. Притихла и Таня. Видимо, вопрос ее оказался бестактным.
- Готово, - через несколько долгих минут прежним веселым голосом сказал он. - Взгляните на себя, фрейлина двора... Хотя нет, еще одна деталька...
Он отошел от нее, залез в шкаф, вытащил оттуда что-то черное, подошел и, примерившись, надел ей на голову.
Таня посмотрела в зеркало. Эффект преображения был полным. Черная круглая шляпка с вуалькой убрала последнее, что связывало облик Тани с современностью, -ее короткую, модную стрижку.
- Что ж, ваше сиятельство, входите в образ...
- В какой образ?
- В тот, в каком вы сейчас являетесь моим восхищенным очам. Характер, склонности, привычки, образ жизни, факты биографии и прочее, по-моему, определяются такой внешностью стопроцентно... Заодно вот это поучи.
Он подал ей листочек с каким-то текстом.
- Что это?
- Романс один старинный. Очень соответствует образу.
- Зачем все это?
- Надо. Увидишь. Пока не выучишь - из комнаты ни ногой.
Он снова вышел. Таня принялась расхаживать по комнате, глядя в листочек.
ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Жила я дочкой милою
В родительском дому,
А нынче все постыло мне,
Не знаю почему.