- Я сценарист массовых культурных мероприятий. Древнейшее, достойнейшее занятие, у истоков которого стояли жрецы Древнего Египта и Эллады! А мемуары - это так, побочный продукт, зов души, стремление оставить свой след в вечности...
- Это какие массовые мероприятия? - спросил Иван. - Елки новогодние?
Старичок усмехнулся неосведомленности юного собеседника.
- Конечно, и елки тоже. Спрос на них большой, но это ведь одна, ну, две недели в году. Одними елками не проживешь. Главная моя специализация профессиональные праздники и юбилеи. Вот где простор для творчества! А главное - это весьма хлебное дело!
Иван с сомнением посмотрел на старичка. Тот перехватил его взгляд.
- Не верите? Смущает мой богемный вид? Это так, профессиональная униформа. Подобрана на основе многолетнего опыта. Людям, далеким от искусства, приятно видеть, что они имеют дело не с обычным советским служащим, а с настоящим художником. Это облегчает ведение переговоров, хотя и требует известного навыка... И все-таки не верите? Хорошо, смотрите...
Старичок залез в портфель, который держал на коленях, и извлек оттуда потертую папку с замусоленными завязками.
- Вот здесь, - сказал он, с гордостью раскрывая папку, - договора и заказы только на ближайшие два месяца. Сталепрокатный завод, ПТУ номер 17, трест озеленения, ПТУ 128, райпищеторг, завод слоистых пластиков... Есть и частные заказы. Юбилей тестя товарища Казаряна... кто бы это такой, что-то не припомню... Ну, и так далее... Вот, взгляните. Особенно интересна графа "сумма".
Это была действительно интересная графа. За два неполных месяца старичку причиталось под полторы тысячи рублей.
- Нравится? - спросил старичок, убирая папку.
- Да, вообще-то, - признался Иван.
- Одна беда, староват я стал, нет былой прыти, не успеваю. Да и со стихами у меня выходит слабо, я уже говорил. А народ стихов требует, песен. Композитор-то у меня надежный, многолетний проверенный товарищ, а вот с поэтами - проблема. Подряжаю молодежь, а из них кто запьет и подведет, кто начнет такие цены заламывать, что и самому ничего не остается, кто вдруг заартачится и начнет вопить, про измену идеалам высокого искусства... Тяжело, тяжело с молодыми!
- Я вообще-то тоже пишу стихи, - смущенно сказал Иван и шепотом уточнил: Писал. Старичок всплеснул руками:
- Замечательно! Гениально! Нет, все же не зря я зашел сюда! Я предчувствовал...
Он встал и протянул Ивану руку. Иван, поднявшись, пожал ее.
- Самое время представиться, коллега, - сказал старичок. - Пандалевский Одиссей Авенирович, заслуженный деятель искусств Коми АССР.
- Ларин, - пробормотал Иван. - Иван Павлович.
- Очень, очень рад знакомству, Иван Павлович. При себе что-нибудь есть?
- Что? - не понял Иван.
- Что-нибудь из вашего, естественно. Мне надо посмотреть, вы же понимаете.
- Нет. Ничего нет. Все дома.
- Тогда не будем тратить время. Вам с работы - ни под каким предлогом?
- В принципе можно. Скажу, поехал в библиотеку данные сверять.
- Отлично. Бегите, а я жду вас внизу, на улице. "Волга" малинового цвета.
"Однако! - подумал Иван. - Ничего себе Одиссей!" Одиссей Авенирович припахал Ивана не по-шуточному. Дав ему для образца несколько типовых сценариев, он потребовал от Ивана уже через три дня поэтического обеспечения или, как он выразился, "опоэчивания" юбилея ПТУ при заводе "Коммунар" и праздника, посвященного отбытию на героическую трассу БАМ очередного контингента перевоспитывающейся молодежи. Эти дни были для Ивана мучительны. Выгнав Таню на кухню, он принялся расхаживать по гостиной - кабинетик был для этих целей явно маловат, - держа в руках странички с фактическим материалом, который нужно было преобразовать в поэтические строки.