Фургон с жалованьем выехал с погонщиком и тремя охранниками. Они везли шестьдесят тысяч долларов в золотых монетах.
Где-то в пути погонщиков и охранников убили, фургон сожгли, а золото украли. Следы разыгравшейся трагедии обнаружила обслуга встречного фургона, направлявшегося на восток. Она похоронила мертвых и привезла печальную весть в город. Через пару недель мы поймали индейца из племени апачей. Он и рассказал, как их отряд преследовал крупного мужчину, а потом случайно наткнулся и напал на тот фургон и как его отогнали те четверо солдат, открыв шквальный огонь. Индейцев было слишком мало, поэтому, сказал пленный, они плюнули и ускакали. Притом никого не убили, а сами понесли потери — один из них погиб, двоих ранили. Но всем известно, что никакой индеец не полезет в драку за просто так. К тому же апач утверждал, что против них сражались не четверо, а пятеро бойцов. Он говорил, что знал человека, за которым они гнались. Но в ту же ночь индеец покончил жизнь самоубийством или кто-то его подстрелил, а потом подбросил в камеру револьвер.
— Я помню эти слухи.
— Слухов ходило предостаточно. Затем появился раненный в руку Хоуви и заявил, что его преследовали апачи. Но самое главное случилось потом, когда в город приехали нашедшие фургон ребята. Они заявили, что троих солдат убили по-предательски, в спину.
Ты помнишь, какие пошли разговоры. Некоторые думали, что это сделал Хоуви, но когда собралась толпа, чтобы его повесить, этот адвокат… Дикман? Да, его звали именно так. Он выступил перед людьми и отговорил их. Утверждали, будто Хоуви сам подбил его на это. Как бы то ни было, Дикман почти сразу уехал на побережье и шикарно зажил, на чьи деньги, не знаю.
— Тогда еще говорили, что Хоуви подъехал за помощью к фургону, а когда индейцев отогнали, он открыл огонь по лежащим на земле солдатам. В перестрелке его ранило в руку.
— Когда он вернулся сюда несколько лет назад, большинство старожилов разъехались. Армия сняла отсюда свой пост, многие подались на шахты, поэтому Хоуви так и остался здесь жить и заниматься темными делишками.
— Что случилось с деньгами?
— Хороший вопрос. Некоторые думают, что ему досталось немного, поскольку большая часть денег ушла на оплату Дикмена. Никто не видел на руках новых золотых монет, и ходят слухи, что Хоуви зарыл большую часть золота в холмах и никогда его не трогал.
— Вряд ли.
— Нет, не вряд ли. Там кишат апачи, и никто, кроме дураков, в те места не суется ни за какие деньги. Часть золота может лежать там до сих пор.
Мы немного помолчали, размышляя каждый о своем. Прайд Хоуви, как подозревают, был замешан во многих темных делишках, но никогда ни на чем не попадался.
Он покупал и продавал скот, спекулировал золотоносными участками, иногда скупал у мексиканцев стада, которые те пригоняли из-за границы. Говорили, что он перепродавал в Мексике скот, украденный в Соноре.
В течение шести или семи последних лет его враги заимели привычку исчезать — просто не показываться больше на людях, вроде как неожиданно уезжать, и у Хоуви появилась репутация человека, с которым лучше не связываться.
Теперь он возник здесь, расспрашивал Молли Флетчер и разъярился, когда узнал, что я тоже каким-то образом причастен к делу.
Я и не догадывался, какое значение имело мое присутствие в городе. В жизни со мной случались неприятности, я от них избавлялся, но ни разу не наступал на мозоль Прайду Хоуви. И на тебе — еще головная боль. Найти пропавшую девушку даже благородно, но когда за одним куском тянется слишком много рук — совсем другое, и мне вовсе не нравится. Я получил деньги от Джефферсона Хенри. Поэтому надо отыскать девушку и побыстрее отсюда сматываться.
Когда я вышел на улицу, солнце уже село.